Суворов. Чудо-Богатырь
Шрифт:
Суворов соединился с остатком корпуса Корсакова и перешел Альпийские горы.
XVII
По дороге к Петербургу тихо ехала карета, запряженная четверкой сытых лошадей. В карете на мягких подушках полулежал князь Борис; он так был худ, что едва его можно было узнать: глаза ввалились, нос заострился… Он скорее походил на скелет, обтянутый кожей, чем на живого человека.
Во время перехода по Альпийским горам князь Борис был тяжело ранен: пуля почти
Кроме того, в горах князь Борис сильно простудился, схватил сильнейшую лихорадку, так что жизнь его была в опасности.
Когда русская армия вышла из Швейцарии и направилась в Россию, верный Митяй купил для князя карету и лошадей, и, отдохнув несколько ней в одном из немецких городов, Борис отправился в Петербург.
Больным, полуумирающим подъезжал молодой князь к северной столице.
С ним в карете сидел Митяй, а на козлах с кучером — денщик Иван, прежний Забулдыга. После смерти Сергея князь взял его к себе в денщики.
По приезде в Петербург догадливый Митяй позаботился найти для князя Бориса удобное помещение, отыскал полковника Жданова и рассказал ему о состоянии своего господина.
Дмитрий Николаевич Жданов, излечившись от ран, жил в Петербурге на отдыхе, пользуясь продолжительным отпуском.
Известие, что жизнь князя Бориса в опасности, опечалило его.
— Что же говорит доктор? Неужели рана князя так серьезна? — спросил дорогой у Митяя он, спеша к своему приятелю.
— Доктор сказал, что надо быть готовым ко всему, — с глубоким вздохом ответил парень.
Свидание друзей было задушевное. Жданов сколько мог старался успокоить больного приятеля. Он пригласил к князю лучших докторов того времени и чуть не со слезами просил их помочь своему другу; доктора обещали приложить все свои знания, но все-таки болезнь у князя нашли серьезной: изнурительная лихорадка сменилась признаками чахотки.
Однажды в разговоре князь Борис намекнул Жданову, что он очень бы хотел свидеться с Анной.
— Я не дождусь того дня, когда можно мне будет ехать в усадьбу. Но доктора меня не пускают. Говорят, надо повременить; а чего ждать в этом душном Питере? — говорил князь Борис. — В деревне я бы скорей поправился.
— Надо подождать, Борис.
— Чего же ждать, ведь я здесь умру, задохнусь.
— Полно, Борис… Вот хоть немного поправишься и поедешь в усадьбу… Хочешь, — и я с тобой поеду.
— Я буду так рад, так рад! Ведь ты мой единственный, лучший друг. Даже больше, ты мне родной брат.
— Знаешь, Борис, что я тебе посоветую?
— Что? — спросил у Жданова князь.
— Тебе надо бы уведомить отца и мать о твоей болезни.
— Зачем — это расстроит их.
— А все-таки уведомить надо.
— Пошли к ним Митяя.
— Хорошо… Только помоги мне написать письма.
На другой день, ранним утром, Митяй на лошади выехал из Петербурга в княжескую усадьбу «Раздолье». Кроме писем к родителям и к дочери отца Василия от князя, он имел секретное письмо к ней от Жданова, в котором тот писал о почти безнадежном состоянии князя Бориса и просил ее, чтобы она поторопилась приехать в Питер.
XVIII
Митяй благополучно доехал до княжеской усадьбы «Раздолье» и явился к князю Георгию Александровичу с известием от Бориса.
Узнав, что сын болен, князь Георгий Александрович и княгиня Елена Гавриловна решили было тотчас же ехать в Петербург; остановило их только обещание Бориса скоро приехать в усадьбу.
— Стало быть., Борис обещал скоро приехать? — спросил старый князь у Митяя.
— Так точно, ваше сиятельство. Как только их сиятельство поправится, то, не мешкая, приедут в усадьбу.
— О, дай Бог, чтобы он скорее приезжал! Его приезд нас успокоит.
Старый князь и княгиня немного успокоились, когда Митяй заверил их, что молодой князь болен неопасно. Сделал это он по приказанию самого Бориса.
— А как мой Сергей? — дрожащим голосом спросил старик управляющий.
— Он умер!.. — тихо ответил солдат.
Старик зарыдал, и Георгий Александрович стал утешать своего верного слугу.
Митяй тихо вышел и направился к домику священника.
Он застал отца Василия с дочерью в саду.
— Митяй? — удивилась молодая девушка, увидя его.
— Откуда Бог принес? — спросил у Митяя священник, благословляя его.
— Прямо с войны…
— Что князь Борис Георгиевич?
— Шлет вам поклон и вот это письмецо! — ответил Митяй и вручил дочери священника письмо.
— Это не его рука, — посмотрев на конверт, проговорила молодая девушка.
— Князь Борис Георгиевич писать не могут.
— Не может! Почему? — с удивлением спросила Анна.
— Их сиятельство ранен в плечо.
— Боже, Боже!..
Молодая девушка побледнела, быстро сломила печать и стала читать.
— А это вот письмо от полковника Жданова, — проговорил Митяй и вручил Анне другое письмо.
— От кого? — с удивлением переспросила молодая девушка.
— От полковника Жданова.
— Я не знаю его! — не решаясь читать письмо, сказала Анна.
— Полковник состоит в большой дружбе с князем Борисом Георгиевичем.
— Прочти, прочти, Анюта, что пишет господин полковник.
Молодая девушка стала читать, и по мере чтения лицо ее становилось все бледнее и бледнее.
— Отец, мне надо ехать в Петербург! — окончив чтение, проговорила Анна.
— Зачем?.. Что ты!..
— Князь Борис серьезно болен; за ним необходим хороший уход… Я решила ехать!.. — твердым голосом проговорила молодая девушка.