Суженая для Темного. Попаданка из пророчества
Шрифт:
— Таких, как я, не существует! — последовал важный ответ, — Я ж говорил, ты намагичила такое, чего ещё никто не магичил!
Но я была настроена менее оптимистично.
— Если у меня получилось, значит, могло получиться у кого-нибудь ещё, так что помолчи пока, — осматриваясь по сторонам, попросила зверька.
Мы попали в круглое помещение, диаметром не меньше тридцати метров, но с таким высоким потолком, что, казалось, его вовсе не существует. Стены расписаны какими-то знаками, пол — тоже. Никаких камней на нём не наблюдалось, по-видимому, весь каменный пол помещения был одним большим порталом.
Встречать нас никто не спешил… Но стоило так подумать, как в зал вкатился пухленький, почти круглый мужичок в тёмно-бежевом костюме с крупными золотыми пуговицами. Колобок колобком.
— Что же это делается! — запричитал он, схватившись толстенькими пальцами-сосисками за виски, — Ещё одна! С ума он сошёл, что ли? Тащит кого ни попадя, а нам их предъявлять наследнику! А потом проклятья получать на свою голову!
Я мгновенно сориентировалась — попробую-ка сойти за глупую девчонку, которую отправили во дворец по ошибке, — вытаращила глаза и начала быстро-быстро лепетать, поддав в интонации нотки восторженной дурочки:
— Ой, вы удивительно правы, уважаемый хаар-син! Конечно, посланник Тёмного принца не ту отправил. Я так ему и сказала: «Воля ваша, — говорю, — зря только важных людей от дел отоймём». А он: «Вряд ли повезёт, но проверить надо!» А камень-то и не светится почти. Ну я и говорю: «Вот видите, ваша светлость, не я это!» А он ни в какую: «Вставай», — говорит, — «переход вот-вот откроется».
Колобок, услышав парочку фраз, слово в слово повторивших сказанное попугаистым павлином, раздражённо цокнул языком и нахмурился.
— Знает, шельмец, что получит небывалую награду, если найдёт невесту наследника, вот и старается. Все посланники закончили поиски ещё вчера, а ему всё неймётся! — в руках мужичка появилась узенькая трость, которой он ткнул за моё плечо, — Так, вижу — Айрис Шамье.
Я тоже с интересом обернулась — думала, где-нибудь в воздухе или на стене огненным буквами начертаны мои имя и фамилия, но, естественно, ничего не обнаружила.
— Давай-ка, шагай вперёд, — дворцовый мажордом развернул меня и не очень-то вежливо толкнул в спину холодным шарообразным набалдашником, — Если уж довелось попасть в императорский дворец, сейчас пройдёшь магический досмотр, и передам тебя кому-нибудь из свободных мистрисс8. Поселишься в комнату, поужинаешь и переночуешь, а завтра в положенный час встретишься с принцем. Проявитель силы абы для кого светиться не станет, шанс у тебя есть. Эх, глупышка, глупышка.
Н-да. Актёрский выход удался, но желаемого результата не принёс.
Магический досмотр проводили в соседнем помещении. Колобок выкатился из зала с порталом и вкатился в комнату, сплошь уставленную диковинными предметами. Самый обычный из них напоминал гибрид телескопа, амперметра и аптекарских весов.
— Входи, Айрис Шамье, не робей, — жест Колобка вышел бы приглашающим, если б не набалдашник трости, который вспыхнул с резким хлопком, напугав меня до чёртиков.
Тут же начали загораться остальные светильники, и через несколько секунд в помещении стало светло, как днём. Вот только приятный глазу, нежно-сиреневый свет оказался уж очень неприятным для тела — он словно проникал под кожу, скользил по венам, шуршал и переворачивал все внутренности вверх дном…
Ужасное ощущение!
— Проходи, Айрис Шамье, чего мнёшься на пороге? — Колобок улыбнулся, сверкнув глубокими ямочками на пухлых щеках, — Видишь дорожку из прозрачного ранси9? Пройдись-ка по ней. Артефакты проверят, нет ли у тебя с собой чего-нибудь запрещённого.
Подумать только, какие предосторожности!
— Мариночка, я боюсь, — прошептал Сягур, который семенил позади так незаметно, что я успела забыть о его присутствии, — А если артефакты меня увидят?
Я только глаза закатила — нет, чтобы остаться снаружи! Кахтулу, очевидно, пришла в голову та же умная мысль, и он рванул к выходу, но в этот момент тяжёлая металлическая дверь захлопнулась, отрезав пути к отступлению. Зверёк тяжело вздохнул и остался на месте, прижавшись спинкой к дверному косяку.
Я же отправилась по волшебной дорожке, чувствуя себя девочкой по имени Элли, путешествующей в Изумрудный город. И говорящая животинка имеется. Не Тотошка, но тоже очень даже ничего. Правда, милой сказочной аллегории немного мешал ужас, поселившийся где-то… Нет, не «где-то» — везде! И сердце вздумало захлёбываться от волнения вместо того, чтобы качать кровь как положено — со скоростью шестьдесят ударов в минуту.
К тому же, стоило ступить на дорожку, как к нежно-сиреневому свету, который продолжал противно шебуршать внутри, добавился целый спектр весьма занимательных ощущений. Я всем телом и даже душой чувствовала, что сканируется каждая клеточка, каждая молекула и каждый атом — где там нашему допотопному рентгену!
Когда (спустя тысячу лет!) вереница приборов подошла-таки к концу и остался последний — тот самый агрегат-гибрид, — прозрачная дорожка загорелась ярким красным светом и начала тревожно мигать.
Ну, всё. Попались. А я почти начала радоваться, что пронесло…
— Та-а-ак, — оживился Колобок и шагнул к артефакту, — Что у нас тут?
Я подивилась его спокойствию. Будь открыта дверь, мы с кахтулом уже неслись бы наперегонки по коридорам императорского дворца, а так — пришлось застыть каменными изваяниями, пока мужичок что-то внимательно рассматривал и подкручивал ручки аппарата.
— Ну, конечно! — радостно воскликнул он и взмахнул своей тростью. Свет выключился, мигающая дорожка тоже провалилась во тьму, зато открылась дверь, и я не сдержала вздох облегчения, — Опять Ламот не тот активатор поставил, ох, и задам я ему! А вы, лотта, успешно прошли проверку, сейчас подойдёт мистрисса Сивил. Ждите.
Толстый палец указал на скамеечку с мягким сиденьем — и мы с кахтулом, одинаково вымотанные магической проверкой, уселись ждать, что будет дальше.
Глава 6
Ждать мистриссу Сивил пришлось долго. Пятая точка отваливалась от продолжительной усиленной работы, а Сягур истоптал мне все колени и проныл все уши, потому что с каждой прошедшей минутой всё больше беспокоился о своём пустом животике.