Суженая для Темного. Попаданка из пророчества
Шрифт:
— Допрыгалась, козочка? — премерзкая ухмылка озарила неприятное лицо.
От нападающего дохнуло застарелым пoтом и табаком. Грязная ладонь предусмотрительно заткнула рот вонючей тряпкой и закрепила на затылке огрызком ткани. Затем мужик как-то уж очень профессионально обмотал мои запястья верёвкой — я и сообразить ничего не успела, — и зафиксировал на манер распятья, привязав к стволу ближайшего дерева.
— Где мешок? А?
Ну зачем, зачем я потащила сумку с собой? Оставила бы у костра, который заботливо развёл Григд, и вокруг которого вовсю хлопотала Галка, готовя своему маленькому семейству горячий ужин в видавшем виды походном котелке.
Сиплый нашёл сумку, притулённую к соседнему кусту, и начал бесцеремонно вытряхивать её содержимое. Вместе с запасной одёжкой и женскими мелочами на землю, присыпанную пожухлыми иголками, с жалобным звоном посыпались монетки.
— Одни серебрушки да медяшки, а золото где? — досадливо скривился грабитель.
Вопрос был явно риторическим, но мужик глянул так, будто на полном серьёзе ждал ответа от девушки с кляпом во рту — его руки сжались в кулаки, а на худой шее надулись вены и жилы заходили ходуном.
Однако, ворюга не стал брезговать и скромной суммой — аккуратно собрал в поясной кошель и серебро, и медяки, продолжая ворчать:
— Он не мог набрехать, амулетик-то дорого стоил! Два хотела прикупить. Жаль, этот забрать нельзя.
Откуда он знает про амулет? Неужто это тот самый человек, который ночью пытался залезть в мою комнату — уговорил подельника вскрыть дверь, — но ретировался, наткнувшись на неподъёмный шкаф?
Наконец, из бабкиного мешка выпала моя сумка и тоже подверглась тщательному досмотру. На сей раз сиплому удалось найти золотые монеты — к счастью, не все! — он довольно ухмыльнулся и отбил на коленях рваный победный ритм.
— Навар жирный, так уж и быть, лупцевать не стану.
Сказал это и вдруг замер. Похотливым хищным взглядом обвёл моё лицо, потом спустился ниже… Ещё ниже…
Ах ты ж гад!
— Попробовать, что ль? — пробубнил, словно разговаривая сам с собой, — глядишь, что-то да переменилось? Глядишь, и выйдет? Экая жалость, рот наглухо обмотан, — сказал чуть громче, обращаясь ко мне.
Я внутренне содрогнулась от осознания, что ничем не смогу помешать. Из-за тряпки, пропахшей какой-то гадостью, сильно тошнило и не хватало воздуха, кружилась голова, а тело застыло, опутанное липкой паутиной страха. Грабитель, который решил понизить квалификацию до насильника, подошёл и обмуслявил мою щёку отвратительными скользкими губами, задрал юбку и тщательно закрепил её моим же поясом, а затем одним ловким движением стянул нижнее бельё.
Я протестующе мычала, лягаясь ногами, но никуда не попала, и мерзкий мужик лишь похихикивал, наблюдая за моими потугами и расстёгивая ремень. Грязная рука грубо потёрла между ног, и дурно пахнущее тело навалилось всей тяжестью, перекрывая остатки дыхания.
— Эви! — внезапно послышалось совсем недалеко.
Я забрыкалась и замычала с утроенным рвением.
Вспугнутый сиплый выругался и бодрой рысцой помчался прочь, петляя между деревьев и застёгивая на бегу штаны. Минута — и тёмный силуэт скрылся в вечернем тумане.
— Эви! — крикнули совсем рядом, а ещё через минуту я увидела Хэча.
Хэч, в свою очередь, увидев меня, на секунду притормозил.
Неудивительно. Как говорила Светка: «Люблю и умею опозориться». Стою с задранной юбкой, со спущенным нижним бельём и руки связаны… Кошмар.
Надо отдать должное магу, он не стал комментировать увиденное. Сверкая в сгущающейся темноте чёрными глазами (у него в роду случайно кошек не было?), вытащил из-за пояса юбку, закрыв непотребство, и только тогда вынул кляп и стал развязывать руки. И всё это с невозмутимым лицом, будто привык регулярно спасать девиц из дурацких ситуаций. Ну, собственно, да, конкретно меня он спасает уже не первый и даже не второй раз…
— Спасибо, — чуть слышно прошептала я, растирая затёкшие запястья.
— Ещё немного — и ужин закончится, — проигнорировав благодарность, ответил мужчина, — Здесь никто не ждёт опоздавших.
Есть совершенно не хотелось — тошнота не отпускала, — и вообще хотелось поплакать у кого-нибудь на плече, а не давиться едой. И маг это понял — внезапно сделал шаг вперёд и обнял меня, крепко прижав к груди. Я беззвучно зарыдала и плакала, плакала, плакала, царапаясь щекой о шершавый костюм мага, цепляясь руками за широкие плечи, а Хэч безмолвно держал меня в своих объятиях, спокойный и надёжный, как вековой маяк на скалистом морском берегу.
Я чувствовала, как тёплое дыхание легко и нежно касается моей макушки, слушала глухое, размеренное биение сердца, вдыхала ненавязчивый, но безумно притягательный мужской запах — горьковатый, тёплый и какой-то невыносимо волшебный. И понемножку приходила в себя…
А маг, словно поняв, что мне стало легче, чуть отстранился и, внимательно глядя в глаза, успокаивающе провёл кончиками пальцев по моей щеке. Дружеское, почти невесомое касание произвело неожиданный эффект — я вздрогнула, ощутив, как моё тело насквозь прошил разряд молнии, насмерть пригвоздив к Хэчу. Между нами, непонятно откуда, появилась незримая сияющая нить, ещё тоненькая, но уже прочная. Она потянулась, врастая, вплетаясь очень-очень глубоко… Я лихорадочно пыталась припомнить, прикасались ли мы с Хэчем друг к другу раньше хотя бы руками, но не могла, словно что-то мешало — стояло пеленой и перед глазами, и в мыслях.
Интересно, а что почувствовал он? Он почему-то резко отстранился, при этом глянув на меня с такой откровенной злостью, что я опешила.
Объясните мне кто-нибудь, что это вообще значит? Что сейчас произошло?
— Вам необходимо поесть, Эви, — спустя несколько секунд, ледяным тоном произнёс маг, но тёмные глаза больше не метали молнии, грозящие выжечь всё вокруг дотла, — Поторопитесь, горячее раздают возле повозки под номером три.
Он развернулся и размеренным шагом направился в сторону лагеря. Хм… Вспомнил, что мне надо подтянуть бельё, которое до сих пор болтается там, где вовсе не положено болтаться? Или просто не хочет находиться рядом?
Но… почему?
Об инциденте, произошедшем в лесу, естественно, никто не узнал.
Я хотела присоединиться к Галке в походы «по кустикам», но за вечер они пару раз сходили туда всей семьёй, а приставать с просьбами о персональном сопровождении казалось неприличным. Перед сном, промаявшись до последнего и, чего греха таить, трясясь от страха, отправилась в лес одна, но была остановлена бдительным магом.
— Куда собралась?
— Ну, туда… Непонятно, что ли? — ответила зло, потому что и правда терпела слишком долго.