Суженая для Темного. Попаданка из пророчества
Шрифт:
Нет, не хочу. Пришлось последовать совету бабки. Надеюсь, она не врёт…
— Ты так и не выпила за помин моей души, — сказала старуха спокойно, будто рассуждала о природе и погоде, — Но теперь уж нельзя. Пора.
Она вздохнула.
— Во-он там, вдалеке макушка горы Мриши, видишь?
Я пригляделась. И правда — за лесными великанами проглядывал одинокий скалистый пик.
— Да.
— Сразу за ней — Мригус. Иди уж. Но не по прямой. И до горы путай следы, и после. Поняла?
Я кивнула. И пошла прочь от лесного домика. Не оглядываясь.
Глава 10
Как я не умерла от страха в следующие несколько дней — не знаю. Думаю, не спятить помогли вкуснейшие пирожки колдуньи и уверенность в том, что люди близко. Днём я не останавливалась — продиралась сквозь лесные дебри с упорством ледокола, разбивающего мёрзлые воды океана. Шла бы и ночью, но, во-первых, ночью не было видно скалу-маячок, а, во-вторых, понимала, что отдыхать всё-таки нужно.
Выматывалась я за день так, что с трудом заставляла себя наломать лапника для подстилки. Пришлось обходиться без костра — не хватило ума взять у старухи что-нибудь наподобие огнива, а моя магия спала убойным сном, не пытаясь хоть как-то помочь своей хозяйке.
Не соизволила она помочь и тогда, когда из-за кустов выскочил огромный зверь, который и расцветкой, и мордой, и мощными лапами напоминал бурого медведя. Потеряв от ужаса дар речи, я в мгновение ока взлетела на ближайшее дерево, и, уже сидя на толстой ветке, поняла, какую глупость совершила. К счастью, почти-медведь оказался совсем-не-медведем, потому что подошёл к стволу, распластался по нему плоской колбаской и поточил когти, как обычная домашняя кошка; глянул на меня с укоризной, будто обманулся в лучших чувствах, и лениво побрёл прочь. А я от облегчения и радости чуть не свалилась на землю…
Собственно, встреча с лесным красавцем — единственное событие, которое оживило дорогу в Мригус.
Все дни меня не покидало ощущение, будто рядом кто-то есть, будто НЕКТО ищет меня, сканируя пространство невидимым магическим лучом. Конечно, оставалась робкая надежда, что бабка выдумала байку про тень мага, а неприятные покалывания в затылке — не более, чем иллюзия, — когда бредёшь по лесу в полном одиночестве и не такое может почудиться, — но на всякий случай чуть ли не каждую минуту доставала из кармана амулет старухи. Камушек исправно светился, а когда погас (на пятый день пути) цель была совсем близко — вдалеке как раз показались домики. Оставалось всего лишь пересечь широкий зелёный луг, и теперь я почти бежала, подобрав длинный подол балахона и стараясь не обращать внимания на ноющие кровавые мозоли…
Мригус был огорожен каменной стеной не выше метра, очевидно, жители таким нехитрым способом обозначили границы своего города. Добравшись до широких деревянных ворот с приветливо открытой калиткой, оглянулась на оставшуюся позади кромку леса и едва сдержала рвущийся крик — по лугу неспешно плыла высокая чёрная фигура в плаще с наброшенным на голову капюшоном. Именно так выглядели «привидения», которые ошивались возле принца… Получается, это он отправил погоню?
Дальше я неслась по улицам Мригуса со всех ног, не обращая внимания на удивлённые взгляды редких прохожих. Остановилась перевести дух, лишь добежав до оживлённой площади, на которой продавцы зычной разноголосицей зазывали в свои лавки, румяные тётки трясли подносами с выпечкой, а мальчишки умудрялись играть в догонялки, снуя под ногами горожан.
Прежде всего следовало купить амулет, пообедать (мои запасы закончились ещё вчера, и желудок недвусмысленно намекал, что пора подкрепиться) и поселиться в гостиницу. В конце концов, после лесных скитаний я имею право один день отоспаться на нормальной кровати с чистым постельным бельём, одеялом и подушкой!
Мригус оказался вполне милым городком. Почему старуха настояла на переодевании, непонятно. Да, истрёпанный наряд вписался в неказистую «моду» местных бедняков, но уверена, в прежнем костюме было бы куда лучше.
Я дважды обошла торговую площадь, но ни одной лавки с магическими штучками не нашла. Пришлось обратиться к пышнотелой женщине, торгующей пирожками.
— Дайте, пожалуйста, один.
Тётка неприветливо зыркнула, но, увидев протянутую медяшку, милостиво улыбнулась:
— С картошкой? С грибами? С капустой?
— С капустой. А не подскажете, где тут лавка с магическими амулетами?
— С амулетами? — белёсые брови взметнулись вверх, демонстрируя неслабое удивление, — на следующей улице, — она махнула толстой рукой, показывая направление, — возле лавки зеленщика направо и вниз. Недалече.
— Спасибо.
Пирожок оказался пересоленным и совсем невкусным — не сравнить со стряпнёй старой ведьмы, — зато магическая лавка и впрямь нашлась быстро. А вот встретили меня там неприветливо.
— Не подаю, — зло бросил бородатый мужик, стоило появиться на пороге.
— А я не за подаянием. Мне нужен амулет для защиты, наподобие вот этого. Вернее, два амулета. Только йишра должен быть крупным.
И положила на прилавок старухин подарок.
Лицо торгаша скривилось в недоверчивой ухмылке.
— А деньги у тебя есть?
— Покажите амулет и назовите цену.
— Ишь, какая прыткая! — почему-то восхитился мужик, — Ну, гляди.
Он ткнул пальцем в запылённое стекло витрины, под которым один-одинёшенек лежал медальон. Кажется, золотой. Красивый… Похоже, то, что надо — те же знаки, только выложены мелкими зелёными камушками. И крупный йишра.
— А почему он не светится? — я возмущённо указала на главный камень.
— Активирую, и засветится, — засмеялся торговец, — Ты откуда такая взялась? Выглядишь как оборванка, и в магии ничего не смыслишь, а нацелилась на самый дорогой амулет равновесия.
— Цена?
Отвечать на подначки не стала, а вот на старуху злилась всё сильнее — как же она меня подставила! Зачем я послушалась, и надела это тряпьё? Бабка даже положить свои вещи в мешок не позволила, и удобные ботинки из-за неё пришлось оставить — а теперь хромаю на обе ноги, как старая кляча в сбитых подковах.
— Сотня золотых, — мужик довольно осклабился.
Присвистнув про себя, я спокойно поинтересовалась:
— Это за один или за два?
— За один. Не такой на них спрос, чтобы по два держать. Один-то хорошо, если раз в десяток лет возьмут, — и торговец грустно вздохнул.