Суженая мрака
Шрифт:
— Никто не пострадал? — я испугалась, мне никогда не забыть ловушку, в которую нас с Лииром загнала нежить и омерзительные ощущения от восставших мертвецов.
— По мелочи, — поморщился Келео, но увидев насколько я напряглась, успокоил: — Ничего смертельного или непоправимого. Мы все устранили.
— Хвала Небу! — выдохнула я с облегчением.
В который раз убеждаюсь, что Черный клан — настоящие защитники Высокогорья, весьма нужные и грозные. Их тьма защищает, но в то же время отталкивает светлых сородичей. Дилемма, однако. Горькая!
— Ты правда скучала? — губы Келео дрогнули в едва намечающейся улыбке,
Я пожала плечами, не решаясь ни подтвердить, ни опровергнуть. Вчерашнее утро, такое раскованное, «обнаженное», фривольное и игривое, многое изменило между нами. Кажется, сломало оборону обоих, но оставило какую-то пустоту и только от нас сейчас зависит, чем мы ее заполним. Очередными перепалками и претензиями или…
— Странно, но раздетой ты выглядишь взрослее, — вдруг признался Келео, медленно сдвигая бретельку моей сорочки. — В платье ты похожа на девчонку, совсем юная, почти хрупкая, я даже испытывал легкую неловкость, касаясь тебя, пытаясь соблазнить. Поэтому долго ходил вокруг да около, как ты сказала в свой первый день здесь. Да и ваше с братьями бесшабашное поведение взрослости тебе ну никак не добавляло…
— Спасибо за откровенность, — буркнула я, краснея от смущения и оправдываясь, — вообще-то мне двадцать пять, я давно не ребенок.
Про возраст совсем уж зря добавила. По сути, он прав: мы с побратимами откровенно чудили, отрывались по полной, наслаждаясь свободой, жизнью, небом. Келео мягко усмехнулся, но его глаза разгорались черным пламенем, пока он наблюдал за бретелькой, медленно сползавшей с моего молочно-белого плеча, за золотистым кружевом, скользившим по высокой груди, открывая больше и больше. Наконец полностью обнажилась розовая вершинка, ткань на миг остановилась, а потом зависла под грудью, полностью выставляя ее на обозрение жадных мужских глаз.
— Да, — хрипло согласился муж, — ты не ребенок. Только похитив тебя, столкнувшись с твоим острым язычком, лучше изучив характер, ну и… встретив с тобой вчера утро… убедился, что ты больше не ребенок, а желанная женщина.
Мы молчали, но за нас говорили наши тела. Казалось, во мне скопилось столько напряжения, коснись — и я взорвусь! Ведь Келео ласкал обнаженную вершинку моей груди, призывно сжавшуюся в темную горошинку. Его чуткие пальцы посылали разряды по всему моему телу, а я во все глаза смотрела ему в лицо и наслаждалась отражавшимся на нем «голодом» и чувственным восторгом, с которым он ласкал меня… уже всей ладонью. Затем томительно медленно спустил вторую бретельку и с хриплым полурыком и восхищением наблюдал, как синий шелк с золотой пеной кружев скользил по моему телу, полностью открывая его…
Когда рубашка упала к моим ногам, я сипло от волнения попросила или размечталась вслух:
— Не хочу быть суженой.
Келео вскинул на меня взгляд, почерневший, изумленный и закипающий разочарованием:
— Не хочешь быть моей?
И, кажется, не осознавая, что делает, накрутил украшение на кулак, почти до моей шеи, словно собрался убить, чтобы я больше никому не досталась.
Я качнула головой:
— Истинной… Я хочу быть твоей истинной.
Драгоценная нить выскользнула из дрогнувшей руки Келео, один камешек царапнул сосок — и я содрогнулась всем телом от острого возбуждения под его всевидящим черным взглядом. Мне не было неловко стоять
— Алера, ты же понимаешь, что истинная связь у черных драконов бывает лишь при обоюдной любви? — Я кивнула, соглашаясь. — И ты готова… способна полюбить… меня?
Я нетерпеливо передернула плечами вдруг не в состоянии произнести ни слова. И опять привлекла внимание напрасно сомневающегося мужчины к своей призывно напрягшейся груди. Но он не коснулся ее, а, обняв меня за талию, поставил на кровать, наверное чтобы сравняться со мной ростом. Обхватил мое лицо обеими ладонями и накрыл губы своими и поцеловал… Сначала нежно, а потом с какой-то горячечной нуждой, желанием, словно это последний миг его жизни и последнее желание.
На миг отстранившись, он неожиданно выдохнул мне в губы, словно сдался, не в силах больше сопротивляться:
— Хорошо!..
Я так и не поняла: то ли сам на истинную связь согласился, решился полюбить, то ли поверил в мою способность его полюбить. Не так уж это важно. Тем более, под его умелыми руками, горячими губами и пронзительным, буквально обжигающим взглядом потерялась в ощущениях, забылась, расслабилась и не осознавала, что происходит. Я растворилась в Келео, в своем наслаждении, в страстных гортанных криках, в зверином рыке, когда муж резкими толчками брал меня, поглощал целиком и полностью. Когда-то я испытывала нечто подобное, в прошлой жизни, но те чувства и ощущения не были даже отдаленно похожими на те, что сейчас владели мной, завоевывали душу и сердце.
Я забилась от наслаждения, содрогаясь всем телом, а Келео усилил натиск, доведя меня до второго пика за считанные мгновения, разрывая мой мир на до и после. А еще, когда я наконец отдышалась, осознала, что обычная женщина не способна отдавать лишь тело, разделяя постель с мужчиной. Вместе с телом она отдает и сердце, а если не повезет, то и душу. Я же, несмотря на вторую ипостась и чешуйчатую половинку, — совершенно обычная женщина. И к своему внутреннему страху, осознала, что отдала все: тело, душу, сердце. Даже мой разум всецело занял всего один мужчина, все мысли о нем, его чувствах и проблемах.
Келео, опираясь на локти, чтобы не давить на меня, обхватил мою голову ладонями и обдал макушку горячим рваным дыханием. Выглянув из-за его плеча, я увидела свои ноги, сжимающие его талию; руками я обнимаю его широкую мускулистую спину, на которой стремительно заживают красные полосы от моих ногтей. Ого! Оказывается, я очень страстная, вон как исполосовала мужа, или он слишком способный, если я даже не помню, когда ухитрилась это сделать, настолько мне было хорошо где-то на «седьмом небе». И не мудрено, если внутри у меня все еще пульсирует его мужественность, соединяя нас, сплетая воедино.
— Моя, — сипло, с невыразимым удовольствием и огромным облегчением выдохнул Келео.
— Твоя, — кивнула я и зачем-то ласково куснула его за плечо.
Он опять довольно вздохнул и, чуть отстранившись и приподнявшись, тревожно заглянул мне в глаза:
— Больно было?
— Нет, — я смущенно прикрыла глаза и мотнула головой.
— Это хорошо, — улыбнулся Келео, укладываясь на бок рядом и теснее прижимая меня к груди, словно не насытился не сексом, а близостью. — Есть хочешь?