Свадьба Морского царя. Книга пятая
Шрифт:
На одном из перекрёстков стоял трухлявый, покосившийся столб, на котором на одном гвозде висела деревянная стрела-указатель. На стреле в лучах закатного солнца пламенели слова, выведенные старинными кроваво-красными буквами: «Пиратская Дыра».
– Что означает это диковинное название, дядя? – спросила Барабара, провожая глазами зловещую надпись.
– Это место казни морских разбойников, моя дорогая, – рассеяно ответил доктор Мартиниус, вертя во все стороны длинным носом. – Там их сначала вешают, а потом сжигают в специальной печи. Я читал в «Гведском курьере», что недавно в Пиратской Дыре казнили знаменитого пирата Извергса. Жестоко, конечно, но… А вот и море, друзья мои!
Путешественники прильнули к окнам. Почтовый дилижанс свернул на Набережную русалок. С неё открывался великолепный вид на ориентскую гавань. Прямо посреди гавани на крошечном островке Невест возвышался маяк Большой Лемюэль, величественный, как хорал. Вокруг островка белели буруны, море покрывали барашки. Вдали голубизна вод сливалась с небесной голубизной. Воздух был так пронзительно чист и свеж, что кружилась голова. Лёгкий бриз нёс свежий запах моря. Над голубым простором с криками кружились чайки. Другие чайки бесстрашно прохаживались по набережной и что-то клевали. В гавани большие трёхмачтовые корабли спускали паруса, собираясь встать на якорь. Длинные баржи, гружёные деревом, углём и рудой, подходили к причалам ориентского порта. Издалека доносился звон колоколов Морского собора.
– Ура, Синее море! – воскликнула Барабара и восторженно захлопала в ладоши. Доктор Мартиниус издал писклявый смешок. Мельхиор страдальчески скривился. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Необъятное, бурлящее море, незнакомые запахи и звуки вызывали в нём какое-то тревожное чувство.
Почтовый дилижанс проехал ещё немного вдоль берега и остановился перед внушительным зданием старинной постройки. Казалось, что ему около трехсот или даже четырехсот лет. Здание было сложено из массивного дуба, почерневшего от времени. На крыше выстроились в ряд высокие дымовые трубы, чьи силуэты вырисовывались в быстро темнеющем небе. По второму этажу шёл сплошной балкон с узорными перилами. Карнизы поддерживали грудастые кариатиды. Над большой парадной дверью деревянные панели образовывали геральдический щит с надписью «Hic habitat felicitas» 5 . Дверь в парадной была закрыта, но веерообразное окошко вверху её слабо светилось.
5
Здесь живет радость (лат.).
Кучер дилижанса трижды проиграл в рожок короткий сигнал и объявил:
– Гостиница «Двуглавый петух», уважаемые дамы и месьеры! Наша поездка закончена. Прошу освободить дилижанс.
Часть вторая. Гостиница «Двуглавый петух»
Глава IV. Ужин при свечах
Гостиница «Двуглавый петух» оказалась одной из тех очаровательных старомодных гостиниц, в которых вся мягкая мебель подбита конским волосом, тяжёлые двери со сверкающими медными гвоздями оснащены бронзовыми табличками с указующим перстом руки, охваченной кружевными манжетами вокруг запястья, и никогда не бывает слишком рано для плотного завтрака или слишком поздно для обильного ужина.
– Добро пожаловать в «Двуглавый петух»! – приветствовала квакенбуржскую троицу стоящая за конторкой женщина, когда они, нагруженные баулами, вошли в гостиницу. – Меня зовут мадам Петуния. Я хозяйка этой гостиницы.
Мадам Петуния, – крупная, цветущая дама – была одета в приличествующее её положению чёрное крепдешиновое платье с обнажёнными по локоть руками. Её величественное, властное лицо, отлично подошло бы какому-нибудь отлитому из бронзы генералу верхом на коне с воинственно задранным хвостом. Толстые пальцы были унизаны массой колец. Облик хозяйки гостиницы довершал завитой, похожий на грозовую тучу, парик с изрядной порцией пудры.
– Нам нужны три комнаты, любезная мадам Петуния, – пропищал, задыхаясь под тяжестью багажа, доктор Мартиниус.
– На ваше счастье, уважаемые, у меня осталось как раз три свободных комнаты. Остальные заняты невестами, приехавшими на свадьбу Морского царя, их служанкой и ещё парой постояльцев.
Барабара и Мельхиор недоумённо переглянулись. Свадьба Морского царя? Это что ещё за штука? Но доктор Мартиниус не удивился.
– Значит, свадьбу Морского царя ещё не играли? – спросил он хозяйку.
– Нет-нет. Она начнётся только послезавтра, благородный сьер…
– Бенедикт Мартиниус, нотариус из Квакенбурга, к вашим услугам, – отвесил нотариус почтительный поклон.
– …благородный сьер Мартиниус, – продолжила мадам Петуния. – Каждая комната стоит десять гведских крон в сутки. В эту цену входят завтрак, обед и ужин. В нашем «Двуглавом петухе» мы знаем толк в доброй еде. Должна сказать, повариха у нас отменная. Если бы вы попробовали её копченого осетра по-ориентски, вы бы язык проглотили! А как замечательно она готовит лобстеры! Их не стыдно подать к столу самого короля Флориана, храни его Гведикус! Про горячие овсяные лепёшки с маслом и ветчиной я уж и не говорю. Пальчики оближешь! Ведь овсяные блюда – это народная еда поморских гведов, как картошка у гвинов в Фиолетовой стране. Но, если вы не хотите питаться в гостинице, рядом есть астерия «У кота-рыболова», её легко узнать по коту с удочкой на вывеске, кабачок «Жирное пузо» и пивнушка «У поддатого боцмана». На любой вкус, так сказать.
– Нас вполне устроят ваши обеды, любезная мадам Петуния, – устало улыбнулся доктор Мартиниус. Он достал кошелёк и насыпал горку серебряных монет перед хозяйкой. – Вот, пока за семь дней. Думаю, мы пробудем у вас не меньше недели.
Мадам Петуния спрятала деньги в ящик конторки и приказала, повысив голос:
– Эй, Фантик, возьми у сьера нотариуса баулы! Отнеси их в мансарду, а потом вернись за багажом остальных гостей. Да попроворней, бездельник!
К доктору Мартиниусу подскочил мужчина неясного возраста в синей шерстяной ливрее с красным бархатным подбоем, сине-зелёном полосатом трико и шляпе с петушиными перьями. Красный галстук дополнял его яркий наряд. Обращала на себя внимание внешность мужчины: огромная, размером с ведро, голова, коротенькие ножки, торс взрослого человека и внушительный горб на спине. Горбун взял из рук нотариуса баулы и потащил их по лестнице наверх.
– Можете пока оставить вещи здесь, уважаемые, а Роза проводит вас в ваши комнаты, – предложила мадам Петуния. – Эй, Роза!
В холле гостиницы появилась дородная, миловидная женщина в белом, как у сестры милосердия, чепчике с оборками. На ней была тёмно-синяя блузка с чёрным воротником-жабо и несколько юбок под белым фартуком с вместительными карманами. В отличие от хмурого Фантика, её жизнерадостное круглое лицо пылало радушием.
– Прошу за мной, уважаемые гости, – приветливо произнесла Роза.
Наверх вела великолепная лестница с резными перилами из дуба и столпами, увенчанными фигурами щитодержателей со щитом, на котором красовался герб – двуглавый петух.
Барабару поселили в комнату, похожую на обычную девичью горницу: довольно просторную, с двумя альковами, закрытых пологами, и с божественным ароматом. Роскошный куст герани в красивом горшочке из розового дерева стоял на каминной полке возле большого зеркала в старинной раме. Сам камин, сложенный из кирпича, занимал место между окон. Противоположная стена была под наклоном, так как комната располагалась под самой крышей. В комнате находилась высокая кровать, тоже старинной работы, под тяжёлым балдахином на четырёх подпорках, с занавесями из бархатной ткани. На кровати лежала пуховая перина, толстое одеяло и горка разнокалиберных подушек в вышитых льняных наволочках. В одном алькове стоял высокий платяной шкаф, щедро изукрашенный резными виноградными гроздьями, цветами и листьями, а в другом – туалетный столик с выдвижными ящичками, покрытый кое-где потрескавшемся чёрным лаком.