Свадьба Морского царя. Книга пятая
Шрифт:
– Что ж, наверное, нам тоже пора в постель, – произнёс доктор Мартиниус. – Как вы думаете? Барб, Мельхиор?
В дверях столовой возникла Роза, держа поднос, полный бутылок.
– Попробуйте наши вина, благородные сьеры, – предложила мадам Петуния. – Ром с Гведелупы, мальвазия из Портобелло, марсала из Новой Гвеции, белое, красное и розовое вино из Южной Александрии.
Повинуясь знаку мадам Петунии, служанка поставила поднос на стол перед бароном Пузиком, и обе женщины оставили столовую.
– А я, пожалуй, ещё посижу, – решил барон Пузик. Теперь, когда в столовой не было капитана Пангасиуса, барон опять приобрёл самоуверенный вид. – Составите мне компанию, ваша учёность?
– Охотно, месьер барон, – согласился нотариус. – Кажется, я вижу здесь бутылочку монастырского бенедиктина из Патерностера. Давненько я его не пробовал. А ты, Барабара, ступай-ка спать. Зачем тебе слушать скучные мужские разговоры?
– А я люблю слушать скучные мужские разговоры, – заявила Барабара. – Кроме того, я ещё не пробовала бенедиктин, хоть и провела в монастырской школе целых два года.
Доктор Мартиниус хотел что-то ответить дерзкой племяннице, но в этот момент до столовой долетел крик, полный ужаса.
Глава VI. Легенда о Призрачном Птицелове
– Мне кажется, кто-то кричал, – неуверенно произнёс Мельхиор.
– Разве? – сделал удивлённое лицо барон Пузик. – Наверное, это ветер.
Отчаянный крик раздался снова. Он шёл со второго этажа. Кричала женщина. В её крике звучал такой ужас, что все вздрогнули.
– По-моему, нам нужно пойти посмотреть, – сказала Барабара, вопросительно глядя на дядю.
Тот взволнованно пропищал:
– Мельхиор, я прошу вас узнать, что случилось. У вас самые быстрые ноги. А мы двинемся за вами со всей возможной скоростью, не так ли месьер барон?
– А по-моему, это ложная тревога, – пролепетал Пузик, судорожно хватаясь за рукоять шпаги. – Может быть, дама увидела крысу. Они же визжат по любому поводу. Иногда вообще без повода. Я имею в виду дам, а не крыс.
Мельхиор не стал ждать окончания спора. Он выбежал из столовой и бросился бежать вверх по лестнице. Впрочем, доктор Мартиниус и Барабара тут же поспешили за ним. Барон Пузик остался в столовой.
В коридоре второго этажа, скупо освещённого одинокой газовой лампой, было полно людей. Магнолия обнимала истерически рыдающую Лилию. Гортензия боролась с Пончиком, который, противно мяукая, вырывался из её рук. Все три дочери графа Кронье были в одинаковых батистовых пеньюарах, различался только их цвет: белый, красный и чёрный. Угрюмая Нахалла стояла рядом с ними, кусая губы. Мадам Петуния, Роза, горбатый Фантик и капитан Пангасиус, босой, в длинной, пропахшей трубочным табаком и нафталином ночной рубашке, но в капитанской треуголке и с кортиком в руке, толпились у открытых дверей одной из комнат.
– Что случилось? – спросил Мельхиор, задыхаясь от быстрого бега.
– Что-то напугало сестрицу Лили, – ответила Магнолия, успокаивающе гладя Лилию. – Милая сестрица, наверное, тебе просто показалось.
– Мне не показалось! Клянусь Святой Авирунией, не показалось! Это была жуткая рожа! – простонала сквозь рыдания Лилия. – Ну зачем я первой встала из-за стола? Призрачный Птицелов пришёл за мной! Теперь я умру, да?
Лилия посмотрела на Мельхиора круглыми от страха глазами. Её веснушчатое личико приобрело бледно-восковый цвет. Девушка казалась постаревшей лет на пять.
– Никто не умрёт, мадемуазель, – заявил появившийся в коридоре доктор Мартиниус. – Роза, принесите, пожалуйста, воды для барышни.
Роза живо сбегала на кухню и вернулась со стаканом воды. Сделав несколько глотков, Лилия немного успокоилась.
– Скажите, мадемуазель, что же вас так напугало? – задал вопрос нотариус.
– Когда я вернулась в свой номер, – всё ещё всхлипывая начала рассказывать Лилия, – я переоделась в пеньюар и легла. На улице началась гроза. Я панически боюсь молний, поэтому лежала, зажмурившись, и старалась поскорее уснуть. Вдруг я услышала стук, потом ещё один. Кто-то тихонько барабанил в стекло балконной двери. Я открыла глаза и чуть не умерла от страха. С балкона на меня смотрела жуткая рожа. Очень бледная, словно у покойника, большая и совершенно неподвижная. В ней было что-то нечеловеческое. Сначала я чуть не лишилась чувств, такой меня охватил ужас, а потом закричала и бросилась в коридор.
– Как выглядела эта, с позволения сказать, рожа?
– Огромный, бледный, оскаленный череп. Помилуй меня Деус увидеть его ещё раз!
– На балконе никого нет, – заметила мадам Петуния. Мы с Розой и Фантиком уже посмотрели.
– Уважаемые, мы будем сегодня спать или нет? – капризным тоном спросила Гортензия. – Пончик устал и не слушается.
– Гортензия, ты можешь хоть на минуту забыть про своего кота? – захныкала Лилия. – У тебя сегодня ночью умрёт родная сестра, а ты думаешь только о Пончике!
Недовольно фыркнув, Гортензия отвернулась с оскорблённым видом.
– Не нужно драматизировать ситуацию, мадемуазель, – проговорил доктор Мартиниус, обращаясь к Лилии. – Возвращайтесь в номер, заприте окна и двери и ложитесь в кроватку. И пусть вам приснится хороший сон.
– Я не останусь в этом номере ни за что на свете! – замотала головой Лилия. – Я же не смогу там заснуть! Гортензия, давай поменяемся комнатами. У тебя ведь нет выхода на балкон?
– Вот ещё! – вздёрнула нос старшая сестра. – Меняйся с Магнолией, если хочешь, а нам с Пончиком и в этой хорошо.
– Нолик, ну, пожалуйста! – Лилия умоляюще протянула руки.
– Хорошо, милая Лили, – улыбнулась Магнолия. Глядя на неё, Мельхиор невольно тоже улыбнулся. Девушка нравилась ему всё больше. Изумрудные глаза, жизнерадостность, добрый нрав. Ах, если бы она не была невестой Морского царя!
– Ой, спасибо, Нолик! – обрадовалась Лилия. – Нахалла, будь добра, перенеси наши с Магнолией вещи.
Переваливаясь с боку на бок, словно утка, Нахалла отправилась выполнять распоряжение. Мадам Петуния велела Фантику помочь молчаливой служанке.