Свадьбе не бывать!

Соколова Надежда Игоревна

Вперед несмело шагнул Алессандро. Надо же, а я думала, в его возрасте о чтении сказок уже забываешь.

Парень раскрыл принесенную с собой книгу и стал с выражением читать:

— «Он был поздним, опаздывающим, опоздавшим. Он был… Он был. Вот только кем? И что случилось с ним? Что закинуло его сюда? Куда — сюда? Кого — его? Кто он? Вопросы… Вопросы… И всё же он опоздал. Он знал, он чувствовал, он понимал — уже поздно. Но вот для чего? От невозможности найти ответы разболелась голова. Он машинально потянулся за чем-то — рука наткнулась на что-то холодное. Рука? Если у него есть конечности, значит… Что это может значить? Мысль крутилась в мозгу, но не позволяла ухватить за…

— Очнулся.

Кто здесь? Он повернул голову, чувствуя, как затекла шея.

— Вит? Ты как? Вит? Моргни, если понимаешь. Вит?

Вит? Он — Вит? Кто это — Вит?

Существо перед ним взмахнуло передними конечностями, — руками? — привлекая внимание. Высокий, прямоходящий, опирается на две нижние конечности…

— Вит!

Зачем он кричит? Что ему надо?

— Папа! Папа, посмотри на меня! Папа!

Еще одно существо, поменьше ростом, с грубоватыми чертами лица, большим ртом, длинным носом…

— Сэм! Почему он молчит?

— Заморозка действует, Лина. Он придет в себя. Чуть позже

Не лги ей. Ты сам не веришь в то, что говоришь. Заморозка… Что такое… Что-то щелкнуло в мозгу, перед глазами поплыли картины:

– небольшой домик в тени деревьев, дети, кричащие на лужайке, дочь: «Папа, зачем нам туда? Разве плохо в нашем мире?»

– худенькая миловидная женщина средних лет весело улыбается: «Проснемся – оп, уже в другом мире»;

– корабль, этакая огромная махина, шкафообразный мужчина в белой форме возле капсулы: «Так, а сейчас укольчик. Это совсем не больно. Не заметишь, как долетишь».

Он открывает рот, хочет позвать дочь, но из горла вырывается только сип» [1] .

Алессандро отвлекся, вопросительно посмотрел на меня.

— Хватит, спасибо, — улыбнулась я. — Похлопаем нашему конкурсанту.

Аудитория послушно разразилась аплодисментами.

Следом вышла девочка лет тринадцати, с зеленой кожей и большими синими глазами. Раньше в библиотеке я ее не видела, но, получается, конкурс привлек и тех, кто сюда не заходил.

Девочка раскрыла свою книгу.

— «— Джинны, да… — длиннобородый маг, сидя в кресле-качалке, покачал головой. — Интересная тема тебе досталась. Только с практикой будет не очень…

— Почему, деда? — поинтересовалась молоденькая непоседливая магиня, сидя на краешке стола и весело болтая ногами. Она только вчера получила желанный диплом об окончании Магической Академии, а уже сегодня обговорила с научным руководителем тему для первой диссертации. «Джинны в их естественной среде обитания: внешний вид, привычки, способы размножения».

— Как тебе сказать, детка… Последнего джинна видел еще твой прадед, лет пятьсот-семьсот назад. Они тогда все собрались за океаном жизнь налаживать. От нашего королевства отгородились, магическую стену поставили. Очень уж, говорили, у вас адепты наглые и любопытные, в лампу залезть не постесняются, чтобы выяснить все подробности для своих проектов. Вот у тебя что? Правильно: внешний вид, привычки, способы размножения. С внешним видом просто: возьми любой свиток да полистай. Эфир, как он есть. Ну или дым по-простому. Если в свою вторую, человеческую, форму, джинн не превратится, его пальцем проткнуть можно. Самые младшие адепты так и развлекались: встретят джинна, и ну в него пальцами тыкать. А кому ж понравится, когда в его внутренних органах копаются?

— Какие органы, деда? Сам же говорил, что дым они.

— Не спеши, егоза. Дым дымом, но ведь учили ж вас чему-то. Что есть корпускула, слышала? Вот. Дым ведь из корпускул состоит. Ну и джинны вместе с ним — тоже, корпускулярные, стало быть, существа. Представь: плывешь ты по коридору академии, древний и мудрый, зарождение планеты наблюдавший, никого не трогаешь, о мирах и вселенных размышляешь, и вдруг натыкаешься на первогодку, которому и лет-то, сколько твоей, Динка, кошке. И вот эта-то мелочь в тебя начинает пальцами или кулаками тыкать. Приятно тебе будет? То-то и оно. Так что все, что тебе остается, — пергаменты старые листать. Там и увидишь благородных старцев с длинными бородами.

— Эх, скукота. Ну ладно, внешний вид я опишу, еще и срисую примеры. Деда! Нормально я рисую! Твой портрет просто неудачно получился! И то папа говорит, что совпадение практически стопроцентное!

— Совпадение, говоришь? Вот вспомню молодость да выпорю твоего отца. Будет ему совпадение… Ладно, дальше поехали. Привычки. Какие ж могут быть у такого многовекового существа привычки. О жизни, судьбе, чувствах он размышлять не станет – времени на такие глупости у него было предостаточно. В еде, питье, сне не нуждается. Все доступные ему свитки уже перечитал раз по двести. Что ему остается? Правильно: или в других мирах местных жителей пугать ради смеха, или изредка человеком оборачиваться да за девчатами симпатичными ухлестывать. Так что здесь мы подошли к третьему твоему вопросу» [2] .

— Отлично, — как только девочка сделала перерыв, снова улыбнулась я. — Похлопаем нашей конкурсантке и ждем следующего чтеца.

Вперед выступил длинноухий худощавый Эристос Анкорский, полукровка, сын эльфа и дриады.

— «Вечер стелился за окном мягким темно-синим покрывалом. В камине трещали дрова. В комнате было уютно и тепло. Король Араторн II сидел, развалившись, в кресле и медленно потягивал вино из высокого хрустального бокала. День, несомненно, удался: иноземные послы преподнесли множество драгоценностей и мехов, что, конечно же, пополнит казну и гардероб супруги Брунгильды; старый друг, маг Рональт, нашел в одном из древних фолиантов интересное заклинание, способное если не даровать вечную жизнь, то по крайней мере обеспечить произнесшего его силой и ловкостью до конца дней; давний соперник и добрый приятель дракон Мариус должен завтра наконец-то объявиться во дворце, а значит…

В углу напротив задребезжало зеркало. Жена, дремавшая рядом на кушетке, встрепенулась и вопросительно уставилась на его величество.

— Я никого не жду, — пожал плечами король. Отвечать не хотелось. Предчувствие шептало ему, что ничего хорошего по ту сторону экрана быть не могло. Но зеркало продолжало дребезжать, и король, вздохнув, нашарил рядом с собой пульт.

— Папочка!!! — рев её высочества принцессы Матильды мог посоперничать с самым шумным водопадом королевства. Слезы так и текли по милому, хоть и опухшему, округлому девичьему личику. — Папочка, это ужасно!!!

Ее высочество счастливо сочеталась браком с принцем соседнего государства Родериком всего неделю назад. После веселого времяпрепровождения за свадебным столом и устроенного в честь такого события шикарного бала молодые отбыли на родину принца. Еще вчера звонившая родителям дочь выглядела веселой и довольной жизнью. Что могло приключиться за какие-то сутки?» [3]

После Эристоса вышла Араниса, дриада. Открыв совю книгу, она с чувством начала читать:

– Вечер… Вечер сегодня «радовал» нашу местность отвратительной погодой и практически полной темнотой. Магические шары, освещавшие улицы мягким желтым светом и придававшие округе сказочный вид, сейчас не горели – их магия не выдержала схватки со стихией. Дождь за окном косыми струями щедро поливал истосковавшуюся по нему землю, практически затапливая невинные растения и заставляя животных искать убежище как можно выше. Ветер жутко, словно по покойнику, завывал в верхушках деревьев и безжалостно ломал их хрупкие тонкие ветви. Изредка черное небо освещалось изломанными молниями, а предшествовавший им гром больше походил на предсмертный рык какого-нибудь чересчур опасного хищника. Погода словно стремилась без слов передать все те чувства, что разрывали сейчас мою душу. Хотя почему стремилась?.. Она и передавала: четко, ясно, правильно. Гнев, обида, горечь, ненависть, страх с недавних пор поселились во мне, мешая думать, рассуждать, анализировать. Сейчас я хотела только одного: убивать. Причем убивать бездумно и безжалостно, как и положено настоящей Хозяйке Стихий.