Свадьбы
Шрифт:
Бегадыр возлагал на поход младшего брата многие из своих надежд, однако делал вид, что о походе он ничего не знает. У каждого бея есть свои счеты с русскими, не дело царя входить в частную жизнь своих слуг. Хан знал одну ноэзию.
Стихи он сочинял при луне. Это придавало им особую тонкость и чувственность.
Не бархат, а песни, не плоть - дух, не дрязги политики - свет мироздания.
Хан Бегадыр Гирей был счастлив.
АМЕТ ЭРЕН
Глава первая
Луна восходит над землею, на непостижимо прекрасное
Так было во веки веков! Так было и в ту ночь полнолуния. Луна встала над минаретом ханской мечети и замерла, и сердце железного Амет Эрена ожило, сжалось и притихло, как задремавший ягненок.
В дворцовых садах, разбиваясь о мраморное ложе бассейнов, шелестели струи фонтанов. Листья на деревьях стали хрупкими, как венецианское стекло. Осторожно, чтоб не пробудить уснувших, дышали влажные розы. И, обтекая все на свете, прощая всем и примиряя всех, журчали воды реки. И вечно! И серебряно! А ведь Чурук-су - гнилая вода. Под солнцем Чурук-су не река - водопад помоев…
Нечто тонкое, прозрачное, а что - глаза разглядеть не уснели, - поднялось с куста и перелетело в глубину сада. Колыхнулось на ветвях и растаяло.
Железный Амет Эрен вцепился обеими руками в бердыш. В глазах его вспыхнули длинные огоньки. Так горят глаза у кошки, когда она чует мышь.
Что это было? Гурия? Но зачем она явилась ему? На радость или во искушение?
Амет Эрен на карауле первый раз. Он стоит возле решетчатой башни у Красных ворот, а решетчатая башня - любимое место хана Бегадыра. Скрываясь от глаз, из этой башни смотрит он на джигитовку и на пляски невольниц. Здесь, перед башней, поют ему сладкоголосые певцы.
Амет Эрен - семнадцатый сын Акходжи, живущего на берегу возле Грамата-кая, скалы, испещренной таинственными письменами. Амет Эрен - благословленный шейхом Мелек Аджедера, удостоенный милостей начальника ханских стрельцов - Маметши-ага, поставлен сюда, к решетчатой башне, самим Маметшой.
За спиной колыхнулся воздух. Амет Эрен бесшумным кошачьим прыжком развернулся, и его бердыш уперся в грудь явившемуся из потайной двери человеку.
Еще мгновение, и Амет Эрен, опустив бердыш к ногам этого человека, целует прах его ног.
– Встань!
Амет Эрен поднялся.
– Ты быстр, как барс.
– Я думал, это злоумышленник, повелитель!
– Я рад, что у меня такие воины. Если они видят и затылком, тогда нам не страшен самый коварный враг. Но сколько тебе лет?
– Хан Бегадыр с удивлением разглядывал безусое лицо воина.
– В следующее полнолуние мне будет семнадцать лет, повелитель.
– Семнадцать лет? Кто же тебя поставил сюда?
– Меня поставил сюда Маметша-ага, повелитель.
Хан Бегадыр нахмурился. Складка подозрительности пересекла лоб, и тогда, осмелев, Амет Эрен сказал:
– Повелитель, мне семнадцать лет, но я убил в одном бою пятерых казаков.
– Ты убил пятерых казаков?
Да, повелитель.
– Как тебя зовут?
– Амет Эрен. Я назван именем святого джигита. Это имя дал мне мой отец Акходжа. Я его последний, семнадцатый сын. Я его надежда.
– Семнадцать лет, семнадцатый сын, убитые казаки - это знамение. Я напишу об этом сонет. А теперь скажи мне - ты видел… там?
– Хан указал в гущу сада.
Сердце у Амет Эрена радостно сжалось:
– Видел, повелитель.
– Что это было?
– Белое. Как облако, повелитель.
– Почему ты не погнался… за этим?
– Но меня поставили сюда.
Хан опять посмотрел в лицо мальчика-воина.
– Значит, ты надежда отца. На что же он надеется?
– На то, что скоро наступят славные времена. Он говорит: Крым - наследник Золотой Орды. Пора вернуть утерянное. Астрахань и Казань. Пора поднять зеленое знамя Магомета и превратить русских в рабов, или пусть принимают ислам.
– Что оно сулит, число семнадцать?
– Хан спросил самого себя, и Амет Эрен промолчал.
– Поезжай завтра домой и привези мне твоего отца. Я хочу с ним поговорить.
– Слушаю и повинуюсь.
*
Хан Бегадыр переходами, мимо безмолвной стражи, прошел в тронную залу. Жестом выслал за двери слуг. Сам потушил светильник. Сам зажег жаровню с благовониями и сел на трон.
Лунные окна лежали у ног повелителя, тянулись к жаровне, к живому красному огню.
Бегадыр никак не мог понять, почему растревожил его Амет Эрен, его странное число семнадцать. Это число связывалось с чем-то очень важным… Аллах! Да ведь турецкий султан Мурад IV - семнадцатый султан дома Османа!
Бегадыр вытащил из-за пояса кинжал, потянулся рукою в сторону окна, поймал клинком лунный луч.
Поднес кинжал к губам и поцеловал клинок: губы обожгло холодом, сверлящий вкус железа прилип к кончику языка. Бегадыр распахнул халат и спрятал кинжал у сердца. Предание Гиреев гласило, что этот кинжал был верным другом Тука-Тимура, удельного князя великой Болгарии - великого волжского царства.
Он, Бегадыр Гирей, сидящий на троне Крыма, - наследник Батыя, наследник Чингисхана? Но где оно, это наследство? У русских. Один жалкий городок Касимов под Рязанью - вот и все, что осталось от Золотой Орды. Да и то! Касимовские ханы - холопы московского царя. Основал это ханство Касим, сын Улуг-Мухаммеда.
Два столетия тому назад Улуг-Мухаммед вернулся на землю отцов и на месте исчезнувшего Болгарского основал царство Казанское. Улуг-Мухаммед пал от руки сына Махмудека, а два его брата бежали к русским. Они верно служили русскому царю, и царь дал Касиму город на Оке. Род Махмудека был недолговечен, он пресекся в 1519 году. А еще через тридцать лет русские взяли Казань.
Кто наследник великой Болгарии? Он, Бегадыр Гирей.
Кто наследник империи Османа?
Он, Бегадыр Гирей, крымский хан.