Свадебный водоворот
Шрифт:
Но не сегодня ночью.
Не сегодня, когда он чувствует на своем теле нежные руки Элизабет.
Не сегодня, когда ее нежный язык ласкает его. Не сейчас, когда от эрекции его тело отвердело и готово разорваться на части. Не…
Кончиками пальцев она дотронулась до головки его члена, и обжигающая молния желания пронзила его тело.
Остин скрипел зубами и сжимал веки, а ее руки нежно ласкали его, гладя то, что пульсировало и мучило жаждой обладания ею. Желание непрерывными волнами прокатывалось по нему, погружая в океан ощущений. Если она не остановится,
С мучительным стоном он опрокинул ее на спину и одним мощным толчком глубоко погрузился в нее.
— Остин!
— Прости меня.
Он не мог поверить, что только что взял ее с грубостью неопытного мальчишки. И все потому, что не сумел справиться с собой. Не смог удержать себя в руках. Сдержаться было выше его сил. Но с глубокой досадой он сознавал, что если бы он не поспешил, то опозорился бы перед ней, чего с ним не случалось с юношеских лет. Какая-то сила, которой он не понимал и которой не мог противостоять, полностью владела им. Прижавшись ко лбу Элизабет, он старался победить непобедимое.
Она нежно обхватила ладонями его лицо:
— Ты… ты мной недоволен?
В ее голосе слышались смущение и тревога, и Остин расхохотался бы над ее нелепым вопросом, если бы у него нашлись на это силы.
— Нет. Я очень тобой доволен. Даже слишком, — прошептал он и не узнал своего охрипшего прерывающегося голоса. Он принялся длинными и сильными движениями ритмично погружаться в нее. — Элизабет, обхвати меня ногами.
Она подняла свои длинные ноги и скрестила лодыжки у него за спиной. Она двигалась в его ритме — быстрее и быстрее, глубже и глубже, — пока его не поглотила пучина наслаждения. Он слышал, как она снова и снова шепчет его имя, чувствовал, как она окружает и сжимает его в своей теплой бархатистой глубине.
В полном забытьи он не мог оторваться от нее, в груди бешено колотилось сердце. Оргазм сотряс его, и в последний раз он вонзился в нее с такой силой, что она чуть не ударилась об изголовье кровати. Он обессиленно опустился на Элизабет, уронив голову ей на плечо. Тело его покрылось потом, а от затрудненного дыхания жгло легкие. Он не смог бы шевельнуться, даже если бы сейчас от этого зависела его жизнь.
Прошло некоторое время, она пошевелилась под ним, и ему удалось поднять голову. Он посмотрел в ее прекрасные глаза — глаза, полные нежности, проникающей в самую глубину его души.
Она провела кончиком пальца по его губам.
— Ты удивительный, — прошептала она.
Ее слова музыкой отозвались в нем. У него переворачивалось сердце. «Ты удивительный». Эти слова он слышал и раньше — из уст удовлетворенной любовницы, но сейчас они означали совсем другое. Потому что она говорила о нем не как об искусном любовнике.
«Ты удивительный». Ни одна женщина раньше не произносила эти слова, относя их к нему, к Остину, имея в виду, что он сам был удивительным. Черт, он знал, что не был таким. Но все равно испытывал удовольствие.
Необъяснимое ощущение обволакивало его. Что это было? Блаженство? Да, но и что-то еще. Какое-то другое чувство, непонятное ему, охватывало его. От этого чувства ему становилось тепло и спокойно. И тут он понял, что это за чувство. Оно давно владело им, только он сначала не узнал его.
Оно называлось счастьем.
Элизабет сделала его счастливым.
Но он заставил себя вспомнить, что еще оставались без ответа некоторые вопросы, касавшиеся его жены. Существовали тайны в ее прошлом, которыми она не поделилась с ним. И их брак был всего лишь браком по расчету.
Но было бы так хорошо не верить в это!
Глава 13
Роберт стоял в гостиной Брэдфорд-Холла. В его ушах все еще звучали слова судьи, принесшего страшную новость. Человеку снесло полголовы, его невозможно опознать, но, без сомнения, он с Боу-стрит. На нем красный жилет сыщика с Боу-стрит.
«Похоже на ограбление, но мы должны провести следствие. Ваш конюх страшно перепугался — еще бы, обнаружить тело! Нам необходимо немедленно оповестить его светлость».
— Не могу представить, зачем сыщик оказался в развалинах, — обратился Роберт к стоявшему у камина Майлсу. — Но какова бы ни была причина, это происшествие ужасно.
— Возможно, Остин знает этого человека, — предположил Майлс. — Все выяснится завтра, когда мы приедем в Лондон.
— Да. Я распорядился подать карету, как только рассветет. Я не сказал матери и Каролине, почему мы едем, но они, слава Богу, всегда рады съездить в город. — Роберт почесал переносицу. — Не мог же я им сказать, что Мортлин нашел в кустах тело, а убийца, быть может, разгуливает на свободе. Конечно, мама заупрямилась, не желая нарушать свадебное путешествие Остина и Элизабет, поэтому я очень тебе признателен за приглашение остановиться в твоем городском доме.
— Мне очень приятно. — Майлс залпом допил бренди.
— Я рад, что последние гости, включая леди Пенброук, уехали сегодня утром, — продолжал Роберт. — Это избавило нас от неприятной необходимости извиняться перед ними.
— Действительно, — согласился Майлс, наливая и опрокидывая еще один бокал бренди.
Роберт с удивлением уставился на него:
— Ты себя хорошо чувствуешь?
— Прекрасно. Почему ты спрашиваешь?
— Потому что за последние пять минут ты практически опорожнил графин бренди.
— Полагаю, что просто немного разволновался.
Роберт кивнул:
— Очень хорошо тебя понимаю. — Он взглянул на часы. — Почти полночь. Я иду спать. Предлагаю последовать моему примеру.
— Я тоже скоро пойду. Спокойной ночи.
Как только Роберт вышел, Майлс налил себе еще изрядную порцию бренди. Опершись на каминную доску, он смотрел на горящие поленья и пытался понять, что делал в Брэдфорд-Холле сыщик и кому понадобилось его убить. Ничего не было ясно, кроме того, что Роберт, Каролина и их мать должны уехать отсюда, пока не разъяснится эта тайна. У него забилось сердце: если что-нибудь случится с Каролиной…