Сверх отпущенного срока
Шрифт:
— К обеду оклемаешься? — спросил Герман.
— Если надо, попробую.
— Постарайся, пожалуйста. Сегодня у тебя важная пресс-конференция. Отменить ее невозможно, разве что сократить время проведения.
— Что-то важное?
— Сверхважное.
В спальню принесли плоский телевизор. Герман включил биржевой канал. Обсуждали главную новость дня. Дальский вслушивался и не понимал, какое отношение она имеет к нему лично.
— Все мировые средства массовой информации называют эту сделку недружественным захватом. До сих пор непонятно, почему в обмен на уступку двенадцати с половиной процентов акций «Росинтерна» Потапов получил двадцать пять процентов акций «Металл бразерс» — концерна, контролирующего значительную
Диктор продолжал вещать, а Дальский посмотрел на главного телохранителя олигарха.
— Голова плохо соображает. Это имеет какое-то отношение ко мне?
— Это имеет отношение ко всем. Слушай внимательно. Тебя сегодня журналисты замучают. Мы ответы подготовили, конечно, но надо, чтобы и сам ты соображал, о чем говорить будешь…
Алексей попытался сконцентрироваться, слушая, что ему говорит Герман Владимирович, силясь вникнуть:
— …Главная загадка состоит и в том, как владельцу «Росинтерна» удалось сохранить в тайне всю подготовительную работу по организации сделки. По крайней мере не было зафиксировано ни одного контакта Потапова или его доверенных лиц с представителями «Металл бразерс». А сама предстоящая сделка не обсуждалась на собрании акционеров пакистанского концерна. Хотя, если предположить, что это не просто удачная сделка, а тщательно продуманная операция, и Потапов прежде, чем приобрел четверть полного пакета, стал владельцем или получил в управление достаточно большое количество других акций у мелких акционеров, то тогда эта сделка может стать сделкой века. Миноритарные акционеры, в последние годы получавшие значительно меньшую прибыль, на которую могли рассчитывать, вполне были способны избавиться от своих пакетов, не обращаясь к услугам брокерских контор, отдав акции напрямую заинтересованным лицам по ценам выше рыночных. Тут возможно два пути. Первый: внутреннее расследование, в котором заинтересованы основные владельцы «Металл бразерс», или привлечение международных организаций, чтобы проверить вероятность факта картельного сговора…
Дальский не хотел ни смотреть на экран, ни слушать. Ему было не до того. А потому, закрыв глаза, произнес:
— Мне бы только в себя прийти.
— Ничего, сейчас сделают пару укольчиков, и к полудню станешь свеженьким, как огурчик, — успокоил его Герман Владимирович. — Тебя отвезут в офис, где ты поговоришь полчасика с журналистами, а потом отдыхай хоть всю неделю.
— Что хоть за лекарство мне вколют? — поинтересовался Алексей.
— Нормальное лекарство: мертвого поднимет.
Главный телохранитель позвал врача и медсестру. Один укол сделали в вену, второй — в более привычное к подобным делам место. Дальский закрыл глаза и очень быстро заснул. Но перед тем как уйти в небытие, услышал голос доктора:
— В полдень еще укольчик, и на пару часов его хватит. Потом сразу домой его везите. Максим Михайлович очень слаб. Перетрудился, видать, ведь столько работал, а тут еще и ангина.
Врач, вероятно, тоже наслушался новостей.
В полдень Алексея разбудили.
— Ну, как себя чувствуете, Максим Михайлович? — поинтересовался заботливый эскулап.
Дальский хотел ответить, но не смог — горло сдавил крепкий обруч.
— Плохо, — прохрипел он.
Тут же над Алексеем склонился главный телохранитель
— Горло покажи, — негромко приказал он.
Дальский послушно открыл рот, но осмотрел его уже врач.
Герман Владимирович продолжал суетиться.
— Ходить-то сможешь? — спросил он.
Дальский кивнул. Но медик замахал руками.
— Максим Михайлович никуда не поедет! Или отменяйте вашу пресс-конференцию, или пусть кто-нибудь другой за Потапова отдувается.
Врач и медсестра опять отправились в гостиную смотреть телевизор. Герман Владимирович поднес к уху мобильник.
— Не может он говорить. Глухой номер. Может, и в самом деле скажем журналюгам, что Потапов их через три дня примет?.. Хорошо. Я все понял. Так и сделаем.
Герман Владимирович посмотрел на Дальского:
— Если бы ты только знал, что произошло… Вчера Максим Михайлович стал самым крутым. Круче уж некуда! Все арабские шейхи, вместе взятые, теперь ничто по сравнению с ним… Гений! Понимаешь?!
Алексей понимал, только отвечать не мог. Именно теперь все стало на свои места. Для того его и наняли, чтобы на виду был Дальский, а Потапов тайком готовил сделку века.
Актер задремал и проснулся от того, что почувствовал чье-то присутствие. Не успел даже глаза открыть, как услышал голос Светланы:
— Как себя чувствуешь?
Дальский посмотрел на жену Потапова, рядом с которой стоял Денис.
— Нормально.
— Ты выглядишь больным. Не лучше ли отменить пресс-конференцию?
Алексей покачал головой.
— Поедешь? — спросил Денис.
Дальский кивнул.
Сын Потапова явно был взволнован. Вероятно, весть о покупке акций огромного зарубежного концерна донельзя взбудоражила парня. А может, отпрыск олигарха наслушался телевизионных комментариев и решил, что теперь он самый состоятельный жених на свете.
— Точно поедешь? — переспросил Денис. — Я почему спрашиваю: сейчас я по делам в Москву собираюсь, так уж заодно распоряжусь, чтобы тебе машину подготовили.
Алексей кивнул и начал подниматься в постели. Молодой человек вышел из комнаты. На пороге обернулся, посмотрел на отца внимательно и обронил:
— Удачи!
Дальский закрыл глаза.
— Ну, как знаешь, — вздохнула Светлана Валерьевна. — Я бы не советовала ехать.
Больше она ничего не сказала. Просто вышла вслед за сыном.
Дальский и сам не знал, едет он или нет. Может быть, ему придется только поприсутствовать на пресс-конференции, а отвечать на вопросы журналистов будет кто-нибудь другой. Федотов, например. Но никто не звонил. Он вышел из спальни, переоделся в гардеробной, накинул на плечи кашемировое пальто. В гостиной увидел врача и медсестру в креслах. Девушка спала, а доктор зевал.
— Поезжайте домой, — с трудом прохрипел Алексей, — я уж без вас как-нибудь. Температура нормальная. Если бы не горло, то вообще бы ничего.
Врач разбудил медсестру. Сказал, что отдохнет немного у себя дома, а вечером вернется с новой помощницей.
Медики удалились.
А он не мог придумать, чем ему заняться. Почему-то показалось, что очень скоро произойдет встреча с Потаповым, который скажет: двойник ему теперь не нужен. А может, передаст это через Германа. Но как бы там ни было, осталось недолго: день-два, и Алексей перестанет быть значительным лицом. Ему отдадут обещанный гонорар и, вполне возможно, не дожидаясь его выздоровления, отправят восвояси. Денег все равно должно хватить на квартирку и на автомобиль. Он вернется в театр на ту же ставку. Хотя после спонсорской помощи олигарха ставки, вероятно, увеличили, на скромную жизнь будет хватать. Будет все, как прежде: посиделки с Карновичем, походы по кинопробам и, возможно, участие в съемках какого-нибудь сериала. Алексей будет жить, как жил, с той лишь разницей, что никому не сможет рассказать, что два месяца с небольшим был самым богатым человеком в стране.