Сверхновая. F&SF, 2007 № 39-40 (выборочно)
Шрифт:
— А ну-ка, Карсон-Иисус, — мягко сказал Брэд-Иисус. — Исторический Христос не лгал и не обзывал людей.
— Откуда вы знаете? — ответил наш Иисус. Угри полыхали на его красном лице, как только что выжженные клейма. — Он же не писал блогов! К тому же, я не он! И никто из нас тоже!
— Это уж точно! — я скрестила руки на груди и опустилась обратно на стул. — Дурацкие клоны!
— Мы здесь не употребляем слово на «К», — упрекнул меня Брэд-Иисус.
— Смотрите! — один из Иисусов ткнул в меня пальцем. —
Проклятье! Я начала рыться в своем рюкзачке в поисках бумажного платка.
Все в кругу, как по команде, поднялись.
— Я могу исцелить рану, — с жаром сказал один из них.
— Нет, дай я!
— Нет, я!
— Я хочу это сделать!
— Э-э… Бейли? — Гармония подергала меня за рукав. — Может, нам пора?
Я окинула взглядом приближающихся Иисусов. С таким азартом обычно кидаются на 50-процентную распродажу одежды в бутике. «Банановая Республика».
— Да, — отозвалась я, — думаю, ты права.
Мы бросились к выходу, а позади нас Брэд-Иисус призывал свое воинство вернуться на места.
— Кому-нибудь на этой неделе было откровение? — спросил он, повышая голос, чтобы его было слышно — Или, может быть, видение? Кто-нибудь знает, когда наступит конец света?
— Я знаю, — сказал кто-то, и половина наших преследователей остановилась послушать. От остальных мы избавились, прошмыгнув через бассейн: бросили их смотреть, разинув рот, на то, как вся женская команда по синхронному плаванию в полном составе стоит под водой на голове.
Иисусы так предсказуемы.
С нашим Иисусом, естественно, справиться было не так легко.
— Я теперь на собрание Группы носа не смогу показать! — сказал он, плюхнувшись на заднее сиденье моей машины.
Я с щелчком пристегнула ремень.
— Ну почему же. Твой нос, да в принципе и все лицо, точно такой же, как у каждого в этой Группе. Как они определят, что это был ты?
— Это жестоко, — ответил он.
— Да, — поддержала Гармония, — жестоко. Она обернулась и посмотрела на Иисуса. — Я думаю, ты гораздо симпатичнее остальных.
— Пожалейте мои уши! — взмолилась я.
— Я есть хочу, — сказал Иисус. — Давайте остановимся у «МакДональдса».
Я стала выезжать на дорогу и совершенно не заметила движущуюся сбоку машину. Послышался визг тормозов. Я показала ей средний палец.
— Ты же вроде постишься?
— Это раньше, — сказал Иисус. — Сейчас пост прошел.
Я вздохнула.
— Разве ты не должен уметь превращать камни в хлеб? Спорим, в парке можно найти немного аппетитных голышей.
— Не говори глупостей, — сказал он — Я хочу Биг Мак
— Как будто ты можешь за него заплатить! — я повернула за угол на двух колесах.
— Еще осталось немного от двадцатки, которую он нашел в торговом центре, — вмешалась Гармония. — Мы можем взять на троих
Иисус подался вперед:
— Гигантский?
Так что нам, конечно же, пришлось заехать в «МакДак» и стоять в очереди в кассу рядом с другими ненормальными из этой округи. Я предпочитала не забивать свои сосуды этой ерундой. Ни за что на свете. Но мне надо было присматривать за Иисусом. А Гармония, надо сказать, вела себя странно, словно бы сильно к нему потеплела. Эта двадцатка, там, в торговом центре, сильно повредила ее способность оценивать ситуацию.
Она вытащила пятидолларовую бумажку и пригоршню мелочи, а потом отдала деньги Иисусу, так как сама в это время выскребала выкатившиеся четвертаки со дна сумочки.
Иисус заприметил рядом с салфетками одну из этих идиотских пластмассовых копилок для неимущих, которая собирала деньги в пользу лагеря, где детей из малообеспеченных семей учили «что надеть, чтобы преуспеть». Подразумевалось, что таким образом их самооценка повысится. Прежде, чем я могла ему помешать, Иисус запихнул весь запас наличных в щель посередине.
Гармония подняла голову:
— Вот еще тридцать пять…
Иисус сиял.
Она уставилась на его пустые руки.
— Что ты сделал с деньгами, дурак?
— Ничего такого, чего бы он не делал сотни раз до этого, — сказала я. — Ладно, давайте забудем об этих деньгах.
Но Гармония не могла этого так оставить:
— Ты что, так прям всё вышвырнул?
— Я не швырял, я пожертвовал их на благое дело, — ответил Иисус. — Разве ты не знаешь, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу попасть на небеса?
— Опять недержание! — она толкнула Иисуса в плечо, а затем перевернула копилку, пытаясь подогнать свою пятерку обратно к щели.
— Эй! — окликнул её из-за прилавка менеджер. — Ну-ка, положи на место! — Он был здоровый парень и по комплекции напоминал кеглю в боулинге.
Гармония трясла копилку, словно терьер, поймавший крысу. Два цента и металлическая шайба выпали и покатились по полу.
— Я хочу вернуть свои деньги!
— Раз положила, лапуля, пусть там и остается, — менеджер устремился через прилавок, оттолкнул Гармонию и установил коробку на место. Вся мелочь со звоном упала обратно на дно. Пот градом стекал по щекам менеджера.
— Итак, я вызываю полицию или вы трое убираетесь отсюда?
Затем он прищурился, внимательно разглядывая Иисуса:
— Ещё один из этих проклятых святош. Я должен был догадаться. Проваливай из моего заведения! Мы здесь обслуживаем только настоящих людей!
Иисус набычился — так, как это всегда бывало, когда следовало ожидать неприятностей. Если первый Иисус был хотя бы вполовину так же упрям, как этот, Марии и Иосифу пришлось несладко.
— Фарисей! — воскликнул он.