Сверкающая надежда
Шрифт:
С этой точки зрения арена казалась такой огромной, хотя все места были свободны, и было так тихо.
Только Уэстон и я.
— Ты мне доверяешь?
— Да.
С такой уверенностью Уэстон вышел на лед и протянул мне руку, а я осторожно ступила на лед вслед за ним.
Последний раз я выходила на лед прошлой зимой, когда каталась на коньках со своим школьным другом перед Рокфеллер-центром.
Поначалу меня шатало, но по мере того, как Уэстон держал меня за другую руку, катался задом наперед и тянул
В течение нескольких минут мы катались по льду, и со временем я стала чувствовать лед, пока он не отпустил меня, и я не заскользила по льду самостоятельно.
Мы стояли в центре льда, и меня охватило чувство, которое я не могу описать. Арена уже выглядела мощной, когда мы стояли у выхода, через который игроки выходили на арену, но стоять здесь, в центре этой арены, было чем-то другим.
Все выглядело намного больше.
Уэстон катался вокруг меня, пока не затормозил коньками, и по скользкой поверхности льда разлетелась какая-то пудра.
— Ты собираешься сказать мне, зачем ты привел меня сюда?
Я подняла на него глаза.
— Я хочу показать тебе, что бояться — это нормально, но что с этим чувством страха можно делать то, что ты любишь. — Объяснил он.
— Что это такое, Уэстон? — Подумала я и понадеялась, что после его извинений эта тема исчерпана.
— У всех есть страхи, в том числе и у меня.
— Не получить девушку или что? — Легкомысленно сказала я, сложив руки перед грудью.
Мне не хотелось говорить об этом.
— Перестань говорить что-то подобное и послушай меня.
Уэстон шагнул ближе ко мне.
— Моя мама всегда была единственной, кто поддерживал меня. Она была на каждой игре, а потом мои родители развелись, и она уехала из города со дня на день. — Спокойно объяснил он.
Мне всегда было интересно, что случилось с его матерью.
— В тот день, когда она покинула Истбург, огромная часть меня оборвалась. Я поклялся, что больше никогда не выйду на лед, потому что знал, что останусь один. Я старался, чтобы папа мной гордился. Помогал ему в строительной компании, надеялся, что он придет на одну из моих игр. Ничего. Ни разу этот ублюдок не появился. — Продолжал он.
С тех пор как я узнала Уэстона, я никогда не чувствовала, что он был так честен со мной, как сейчас и вчера вечером, когда он извинялся передо мной.
— Я начал помогать в закусочной, потому что у меня не было денег на экипировку, а когда меня ударили клюшкой по лицу на выездной игре, — Уэстон указал пальцем на левую бровь, где до сих пор виднелся шрам, — отцу даже не пришло в голову забрать меня из больницы. Во время игры мне наложили швы, потом я снова вышел на лед, где шрам снова воспалился, и мне пришлось лечь в больницу. Картер, Чарльз и Генри были теми, кто забрал меня.
Я еще немного посмотрела
— Зачем ты мне все это рассказываешь? — Осторожно спросила я.
— Я говорю тебе, что бояться — это нормально. Я боюсь, что мой отец никогда не смирится с тем, что я не смогу возглавить семейный бизнес, и я уже знаю, что он превратит мою жизнь в ад, но я научился продолжать играть с этим страхом.
Я пожевала нижнюю губу, потому что начинала нервничать. Я опустила взгляд на коньки, потому что не хотела показывать ему, что он прав. Возможно, это поможет справиться со страхом и не давать этому чувству больше силы.
— Но что, если это не сработает для меня? — Спросила я Уэстона, глядя на него сверху вниз.
— Чего бы ты ни боялась, ты можешь справиться со страхом и не давать ему силы, Луна. Я это знаю.
Нервозность разлилась по моему лицу, и я почувствовала, что все мое тело дрожит. Мысли кружились в голове, все вокруг казалось таким тяжелым, но мне даже не пришло в голову выбраться из этой ситуации. Нажать аварийную кнопку, которую я обычно нажимаю внутри себя.
Я хотела остаться здесь.
Он дал мне почувствовать, что бояться — это нормально.
Бояться чего-то.
— Я не знаю, смогу ли я это сделать. Я пробовала, но лучше не становится. — Объяснила я ему, какие мысли крутились у меня в голове.
Все связи вокруг моего страха постоянно возвращали меня в прошлое.
— Луна, все в порядке. Тебе можно бояться.
Не знаю, как и почему, но Уэстон понял меня, не зная, в чем причина моего страха перед глубокой водой.
— Но… — Начала говорить я.
Он фыркнул.
— Ну и хрен с ним.
Уэстон взял мое лицо в свои руки и, не раздумывая, прижался к моим губам.
Я не знала, что именно здесь происходит, но когда я на мгновение разделила наши губы, чтобы удостовериться, что именно сейчас происходит между мной и Уэстоном, я снова прижалась к его губам, и это было самое прекрасное ощущение.
Щекотка на губах, близость наших тел, его руки на моих щеках.
Мне казалось, что мои щеки вот-вот загорятся, потому что они светились под его ладонями.
Наши губы идеально двигались навстречу друг другу.
Все мысли взрывались в моей голове, я думала о стольких вещах и ни о чем одновременно. Когда поцелуй усилился, я даже не могла описать то, что происходило внутри меня.
Уэстон позволил себе проникнуть языком между моих губ, и в животе у меня внутренне завязался клубок, который вот-вот должен был взорваться и пустить бабочек по всем венам и фибрам моего тела.
23. Уэстон