Сверкающая надежда
Шрифт:
Одна мысль не давала мне покоя — этот поцелуй казался таким невероятно правильным. Я хотел бы никогда больше не отрывать своих губ от губ Луны. Все внутри меня, включая мой член, стремилось к ней.
Я почувствовал, как мой член танцует сальсу, прижимаясь к ткани джинсов. Я был уверен, что она чувствует то, что делает своими губами на моих, настолько близки были наши тела.
Между нами не поместился бы даже лист бумаги.
— Черт. — Сказала Луна, прервав поцелуй.
Сначала я подумал, что это ее реакция на
Блядь.
— Нам конец, если мы не убежим сейчас.
Я схватил Луну за руку и понесся к воротам, чтобы попасть в раздевалку.
В выходные здесь никого не было, и я дополнительно везде выключил свет, чтобы быть уверенным, что нас не увидят.
Конечно, сегодня здесь должен был появиться охранник.
Никогда в жизни мой стояк не пропадал так быстро, как появился.
В раздевалке мы быстро сняли коньки и переобулись в уличную обувь до прихода охранника.
С фонариком на телефоне мы пробрались к запасному выходу из ледового дворца, и когда я подергал дверь, то понял, что она не открывается.
— Черт. — Прошипел я, прислонившись лбом к стеклянной двери.
— Что? — Спросила Луна, стоявшая позади меня и в панике оглядывавшаяся по сторонам каждые несколько секунд.
— Ключ все еще в раздевалке. Я оставил его там.
Почему в такой ситуации все должно было получиться?
Мы с Луной шли по коридору, и как раз когда мы собирались зайти в раздевалку, чтобы взять этот чертов ключ, из-за угла появился охранник. Через секунду я схватил Луну за руку, потянул ее за собой и стал греметь дверьми, надеясь, что какая-нибудь из них окажется открытой.
Комната, в которой мы прятались, была узкой. Теснее, чем кладовая Sigma Devils и я был уверен, что она чувствует мое дыхание на своем лбу.
— Если нас сейчас поймают, это будет твоя вина. — Проворчала она шепотом, когда мы спрятались в комнате за тележкой для уборки.
Я бы с удовольствием напомнил ей сейчас, что она добровольно согласилась на все это, а я — нет.
— Тебе не нужно было приходить.
— А разве у меня был выбор?
— Ты могла отказаться. — Оправдывался я.
Могу поклясться, что в этот момент она закатила глаза.
Вдруг шаги охранника стали громче, и сквозь щель в двери мы увидели отблеск его фонарика.
— Эти чертовы студенты, должно быть, догадались, как выбраться отсюда и пойти трахаться куда-нибудь еще. Иногда я ненавижу свою работу, Терри. — Ворчал мужчина в свою торопливую рацию.
Луна закрыла рот рукой и попыталась подавить смех, что получилось не очень хорошо, и мне тоже пришлось взять себя в руки, чтобы не рассмеяться.
— Я вернусь к главному входу и проверю там все еще раз.
Шаги мужчины становились все тише, пока не стали совсем не слышны.
Значит,
Мы с Луной пробыли в этой комнате еще несколько минут, пока я не нажал на ручку двери, просунул голову в щель, и мы оба исчезли из комнаты, как только все стало ясно.
Мы быстро прошли в раздевалку, взяли ключ и исчезли из ледового дворца.
Между нами было тихо, как почти всегда, когда мы сидели в машине, и я следил за дорогой.
Если мы ничего не обсуждали, я либо перебирал пальцами, либо целовал ее, а я не думал, что во время поездки на машине можно говорить о таких вещах.
Поэтому мы молчали.
Пока я сосредоточился на дорожной обстановке, мои мысли постоянно возвращались к ней и тому поцелую, и я хотел бы знать, что сейчас происходит в голове у Луны.
По ее лицу всегда можно было понять, о чем она думает, но не в этот раз, потому что она всю дорогу смотрела в это чертово окно, не поворачивая ко мне головы.
Мог ли я винить ее?
Вероятно, она была в таком же замешательстве, как и я.
Я хотел сказать себе, что мне не нравится целовать Луну и я не жажду большего, но это было бы ложью. Тысяча вопросов заполнила мою голову, и наступил чистый хаос.
Одна половина в этот момент все еще висела на льду, а другая недоумевала, как такая хрупкая фигурка могла вдруг занять мою голову, всего лишь поцеловав ее.
Мой мозг был просто забит ею.
Самым лучшим и простым решением было бы отвлечь меня вечеринкой, но сегодня желания на это было меньше, чем когда-либо.
Даже эту мысль я подверг сомнению, и если бы Картер узнал об этом, то на следующий день потащил бы меня к психотерапевту.
Я бы с удовольствием спросил ее, о чем она думает, но мне не хотелось, чтобы она думала, что я беспокоюсь об этом.
Это ничего не значило.
Ничего не значило.
Я сделал это сегодня, потому что мне было жаль ее и я был ей чем-то обязан. Я хотел показать ей, что бояться чего-то — это нормально, но при этом она может не давать этому страху никакой силы. То, что все закончилось поцелуем, тоже было для меня новостью.
Я не знал, как это, когда поцелуй — это больше, чем просто поцелуй.
Я не собирался нарушать свое правило ради нее после этого поцелуя.
Но что-то в нем заставило меня почувствовать новое, чего я не знал раньше. Эти чувства не изменят моего отношения. Сказав себе, что мне безразличен этот поцелуй и не нужно зацикливаться на нем, я также успокоил свои мысли, которые кричали в моей голове, требуя внимания.
Кроме того, песня, которую объявил ведущий, отвлекла меня, и я постукивал по рулю, подстраиваясь под ритм песни.