Свет чужого солнца
Шрифт:
Теперь настенные экраны показывали людей, которые входили в Дом Обучения и в замешательстве ждали гедов. Но геды так и не явились на занятия. Люди начали расходиться по домам.
Наконец восемнадцать гедов попросили Энциклопедиста представить изменения, которые тот внес в Ключевой парадокс. Это тоже потребовало многих часов обсуждения.
Энциклопедист не нашел разгадки Парадокса. Внутривидовое насилие было слишком тяжким бременем для численно-рационального вида, чтобы достигнуть межзвездных полетов, и все же люди достигли их. Почему так произошло?
Непонятно.
Вместо ответа, выраженного в грамматических конфигурациях фактов, подтверждающих одну из гипотез, Энциклопедист привел в расстройство все феромоны, предложив гедам забыть на время, что ответ пока не найден.
— Люди могут переходить из одного вида в другой, — мягко пророкотал он.
— Геды представляют собой другой вид. Следовательно, люди могут перейти из вида людей в вид гедов. На борту корабля такие люди могут оказаться способными предсказывать действия флота людей лучше, чем геды. Этот проект можно осуществить даже без решения Ключевого парадокса.
Восемнадцать гедов замерли как парализованные. Сами они не думали о таком способе действий, но пока смотрели на экраны, почти все одинаково реагировали, испытывали почти одинаковые впечатления, наблюдали в основном одинаковые образы — хотя и не выраженные еще в грамматических конфигурациях. В комнате витали запахи — поразительно неподвижные, заглушенные всеобщим отвращением, но они все еще были здесь: дуновение отчаяния, аромат решимости, запах загнанности в угол.
Но… люди на гедийских кораблях? Жить, питаться, работать с этими жестокими и неустойчивыми существами с широким разбросом генов, которые даже не знали, к какому виду принадлежат, и такими аморальными, что можно было заставить их забыть об этом?
Раздалось бормотание:
— Они могут менять преданность одному виду, на преданность другому, — слова звучали неестественно, не было такой грамматической структуры, которая позволила бы связать их в предложение, — и все же без Стены между…
— …придется обращаться с ними, как с гедами…
— …требования к атмосфере…
— Оружие корабля…
Это продолжалось снова и снова. Геды плотнее прижались друг к другу, и, когда в комнате запахло паникой, они без слов поняли, что уже готовы принять совет Энциклопедиста. Запах отчаяния усилился. Да, это была отчаянная мысль!
Много позже они начали обсуждать, какие принять меры безопасности, обратились к Энциклопедисту и попытались представить, как будут вести себя люди на борту корабля. Но откуда даже Энциклопедисту было знать, как поведут себя люди, если эти странные существа могли забыть важнейшее — к какому виду они принадлежат, и создать такую сложную вещь, как межзвездный корабль? Межзвездные корабли, которые отнимали гедийскую территорию и жизни гедов!
Наконец феромоны измотанных до предела гедов запахли смирением и решимостью. Отвращение отступило перед отчаянной необходимостью работать ради выживания расы. Да, они попытаются убедить несколько способных людей перейти в вид гедов. Сделают это так же, как делали «джелийцы», «делизийцы» и немой гигант — предлагая помощь, оберегая избранных от насилия, предлагая именно им, а не остальным, то, что они хотят получить.
Геды принялись составлять список имен.
39
Боль в ноге и позвоночнике прошла, уносимая вдаль блестящей рекой.
— Дай ей еще одну порцию, — сказал кто-то. Эйрис пошевелилась. — Уф — не давай ей шевелиться, пока я не зафиксирую кость!
К губам поднесли чашу. Эйрис выпила, поперхнулась и попыталась повернуть голову. Чаша последовала за ее губами. Кто-то вливал ей в горло горькую жидкость. Джехан? Но Джехан — не лекарь. Тогда кто? Кто был рядом с ней? Она не могла вспомнить…
Река поднялась и захлестнула ее снова.
— Эйрис, — позвала Ондар, — Эйрис!
Женщина открыла глаза. Она лежала на подушках в своей комнате.
Маленькая кучка делизийцев толпилась у входа, люди тихо смотрели на нее.
Ондар и Карим склонились над соломенным тюфяком. Хорошенькая Ондар выглядела озабоченной.
— Где я? — медленно произнесла Эйрис и подумала: «Как глупо». Мысли шевелились лениво, как обломки разбитой лодки на поверхности воды.
— Ты у себя в комнате, — успокоила ее Ондар. — Это от лекарства, которое она тебе дала. Она… жрец-легионер. Но она сказала, что, когда ты проснешься, это быстро пройдет. Нет, не пытайся сесть.
— Что… случилось?
Люди, стоявшие у двери, начали подходить ближе и заговорили, перебивая друг друга.
— Два делизийца…
— Одна из легионеров, девушка из…
— Калид…
— Их главнокомандующая…
— Замолчите! — крикнула Ондар. Она гневно нахмурилась и голоса стихли.
Эйрис пришла в голову глупая мысль, что когда Ондар хмурится, то становится похожей на Джехан. Джехан!
Карим выпроводил посетителей в коридор и закрыл дверь.
— Ты разве не помнишь, — мягко спросила Ондар, — что на тебя напали два легионера?..
— Не легионеры, — перебил Карим, — горожане Подонки.
— А потом сестра-легионер из твоей группы обучения — Джехан? — остановила их. Разве ты не помнишь, Эйрис?
— Это все лекарство, — мрачно сказал Карим. — Оно затуманивает разум.
Не давай ей его больше. Какого черта, мы не знаем, как оно действует на больную. Жрецы-легионеры иногда делают вещи…
— Успокойся, Карим, — остановила его Ондар.
— Я… помню, — проговорила Эйрис. Листья шар-травы, СуСу, тело со стрелой Джехан в шее — нет, это было в вельде…
— Она помнит, — Ондар повернулась к Кариму, и лицо ее стало менее обеспокоенным. — Так действует лекарство, которое дали, чтобы унять боль.
— Ондар, — позвала Эйрис.
— Что, родная?
— Ничего. Как я попала… — боль внезапно полоснула ее по ноге, и женщина вскрикнула.
— Хочешь еще лекарства, Эйрис? Жрец-легионер оставила еще.
— Я бы не давал, — вмешался Карим, — Келовар сказал…
— Келовара это не касается. Решать будет она. Ты хочешь еще лекарства, Эйрис?
— Нет. Расскажите мне… что произошло.