Свет далекой Земли
Шрифт:
Прет-Клоб не мог знать, что сказал то, чего ни в коем случае не должен был говорить. Если бы он не сказал слово «только». Он не понял, что этим коротким словом он бросил вызов интеллекту к'эрему.
На этот раз вперед выступила Мехз, которая подошла — естественно, соблюдая дистанцию — к гостям.
— Секви'аранака'на'сенему говорит разумные вещи. Мы все кровно заинтересованы в том, чтобы как можно скорее отправить вас подальше от К'эрема, поэтому мы будем настоятельно рекомендовать нашим астрономам во взаимодействии с их бледными подобиями — вашими специалистами — отыскать координаты Земли. — Серебристые
Джордж не смог сдержаться:
— К счастью, к'эрему не отличаются такой слабостью.
— Да, — ответила Мезх без тени иронии. — Подозреваю, что вы отправитесь домой раньше, чем рассчитываете.
Уокер кивнул в сторону неподвижного, продолжавшего дымиться Прет-Клоба:
— Что будет с ним?
Ответила Алет:
— Это неприятное существо будет возвращено на его стоящий на орбите корабль. Надеюсь, он получил достаточное внушение. Ни он, ни его экипаж не получат разрешения ступить на поверхность К'эрема. Они нарушили законы нашего щедрого гостеприимства.
Уокер едва не спросил: «Что вы называете гостеприимством?» Но он вовремя прикусил язык, да и Джордж смолчал. Вероятно, пес ничего не сказал потому, что Браук — так же, как однажды он поступил со Скви на своей родной планете — легонько обхватил морду Джорджа своим невероятно сильным коническим щупальцем.
Снисходительные собратья Скви были настолько же высокомерны, насколько и щепетильны в исполнении обещаний. Работая в (не слишком, правда, тесном) взаимодействии с Собж-ус, ее командой, иолфами и хюффийцами, к'эрему действительно нашли планету Земля.
Точнее сказать, они нашли несколько подходящих планет.
Уверенные в том, что истинный интеллект невозможно обнаружить на таких дальних задворках Вселенной, неохотно помогавшие человеку и собаке к'эрему снизошли до того, что обосновали свой поиск любительским описанием, данным Уокером. Только потрясающе высокое развитие науки позволило к'эрему отобрать сначала несколько тысяч подходящих солнечных систем, потом несколько сотен и, в конце концов, всего четыре. По земным меркам между этими солнечными системами пролегали немыслимо громадные расстояния, но для передовых кораблей нийувов, иолфов и туукали такое путешествие вовсе не было фантастическим.
Когда путешественники готовились к отбытию, их ожидал последний сюрприз. Он появился в каюте Уокера и Джорджа, приняв форму аватара очень знакомой им к'эрему.
— Скви, это твое последнее «прости»? — обрадовался Уокер. Джордж мирно похрапывал на подушке. — Да, действительно, у нас было мало времени на прощание.
Уокер не стал говорить о том, что никто из к'эрему вообще не удосужился их проводить. При всем своем разочаровании, человек нисколько не удивился. То, что Скви не пришла в порт, вполне соответствовало характеру населения К'эрема. Но, видимо, подумав, Скви решила попрощаться, прежде чем корабли уйдут с орбиты в открытый космос и связь с ними прервется.
— Твое восприятие, как всегда, отличается большой неточностью, — сказал нависший над Уокером трехмерный образ. — Я не собираюсь прощаться, потому что продолжаю путешествие вместе с вами, хотя, конечно,
Эта новость немедленно пробудила Джорджа, который порывисто оторвал голову от подушки:
— Моллюск летит с нами?
— Не только с вами, — ответила проекция, не обратив внимания на грубость Джорджа. — Было решено, что, сопровождая вас в вашем возвращении, мы можем получить много новых и полезных данных. Так же как туукали Браук сопровождает вас, чтобы написать свою жалкую сагу, так и мы решили пуститься в путь во имя новых знаний.
Изображение Скви исчезло, и вместо него появилось изображение изящного умопомрачительного корабля к'эрему. Корабль исчез, и на трехмерном голографическом экране снова появилась Скви.
— Нас на борту двадцать, — сказала она Уокеру и Джорджу, поясняя показ корабля. — Это минимум, который позволит обслуживать корабль в таком дальнем путешествии. К тому же это максимальное число к'эрему, которые могут делить один ареал проживания.
— Мы очень рады, что вы присоединились к нам, — с искренним чувством произнес Уокер. — Я очень боялся, что мне так и не придется реально попрощаться с тобой, Скви.
— Расточительная глупость, — небрежно заметила Скви, — но иногда приятная. Конечно, мы не можем лично приветствовать друг друга, находясь в межзвездном пространстве, но когда мы из него выйдем, то почему бы и нет?
— Чудесно, — отозвался Джордж со своей подушки. — Мне так не хватает нежных прикосновений скользких щупальцев.
Скви, как всегда, пропустила мимо ушей сарказм Джорджа, так как для нее было естественным воспринимать собачий мир по его номинальной стоимости.
Радостное предчувствие, которое испытывали Уокер и Джордж, когда корабли вывалились обратно в нормальное трехмерное пространство, сменилось разочарованием, когда выяснилось, что в этой солнечной системе нет их родной планеты. Во внешней области солнечной системы находились газовые гиганты, чья роль, помимо прочего, заключалась в том, что их мощная гравитация притягивала космическую пыль и мелкие космические тела, что делало пригодными для жизни внутренние планеты, расположенные ближе к звезде. Третья от звезды планета была действительно очень похожа на Землю. Белые пушистые облака плыли в кислородно-азотной, пригодной для дыхания атмосфере. Были на планете океаны, суша и признаки жизни, но это была не Земля. Быстро проведенные исследования показали, что на этой планете отсутствовала разумная жизнь. Во всяком случае, отсутствовали всякие признаки электронных средств коммуникации.
Это был пустынный, никем не заселенный рай. Новость о существовании этой планеты произведет на Земле сенсацию, где любой уважающий себя астроном отдал бы все на свете за такое открытие. Но сейчас единственными землянами, восхищавшимися этой планетой, были Уокер и Джордж. Собж-ус и ее коллеги занесли в журнал точные координаты новой планеты, и вскоре она исчезла в необъятной космической дали.
— Могли бы получить в собственность целую планету, — мечтательно произнес Джордж, следя, как бело-голубой шар исчезает с голографического экрана. — Никто не говорит, где можно поднять ножку, никто не шумит, когда хочется вдоволь полаять.