Свет маяка (Сборник)
Шрифт:
Короткий, долгий, короткий — постановка закончена. Один долгий — строй кильватера. Истребители сразу выровнялись по головному.
— Чисто, — сказал коморси и повеселел. — Вот и насыпали. «Дон», наверное, тоже здесь где-то ставит. Отлично.
Теперь дивизион повернул и шел обратно на Мариуполь. Постепенно светлело. Уже был виден последний в строю «Жуткий». Тянул холодный рассветный ветер, серая вода бежала навстречу, и серое небо постепенно становилось голубым.
Коморси сидел у машинного люка и угощал папиросами.
— Цель сегодняшнего похода, — сказал он, — конечно, заграждение. Однако само по себе оно еще не цель. Оно будет служить заслоном для нашего наступления. Сейчас в Мариуполе идет посадка на суда частей морской дивизии. Знаете такую?
— Знаем, — ответил Столбов, — это которые лишние военморы.
— Именно. Не нашедшие применения на флотилии. Так вот, эта дивизия будет под охраной наших боевых судов высажена в тылу противника, в Геническе.
— Лихо! — обрадовался Совчук. — Барону под зад коленкой!
— Совершенно верно. Одновременно наши сухопутные силы нанесут удар с фронта… План проработан во всех деталях и точно согласован. Вам следует о нем знать, потому что вы в этой операции участвуете, а боец, не понимающий того, что происходит, не боец…
— Справа по носу баржа!
На желтой заре появились черные пятна. Они казались висящими в воздухе над горизонтом, дрожали и оплывали, теряя свои очертания, но потом снова становились сторожевиками и баржой.
— Куда уехали? — пробормотал Ситников, поднимая бинокль.
Коморси встал и осмотрелся. По корме замигал огонь. Это был маяк Хрони. Значит, баржа поставила заграждение миль на шесть восточнее, чем надо… А может, и вовсе не поставила?
— Эх, планщики! — усмехнулся Скаржинский. — Согласованные.
Совчук тряхнул головой:
— Засохни, сахарница!
Ситников опустил бинокль и протер стекла. Он не мог поверить тому, что видел. Расстояние между силуэтами увеличивалось. Сторожевики уходили от баржи. Почему?
— Сторожевики удирают! — крикнул Васька.
— Как? — удивился коморси. — От кого?
Громко шипела под носом вода, и винты бились, как огромное сердце. Люди молчали. Нет ничего хуже неизвестной опасности и ничего страшнее ожидания. Совчук подошел к сорокамиллиметровой, открыл замок и с коротким лязгом снова его закрыл. Пушка была заряжена, но Совчук не мог стоять без дела. Вторым не выдержал флаг-секретарь. Он бросил папиросу и начал насвистывать «Чижика». Это было нелепо, однако никто не улыбнулся. Вероятно, никто даже не заметил.
Теперь баржа была не дальше пяти кабельтовых и видна совершенно отчетливо — темная и высокая, и все-таки опасность оставалась неизвестной. От кого бежали сторожевики? Что они увидали?
Молча, не отрываясь, команда смотрела на баржу, но ответ пришел с противоположной стороны. С норда внезапно ударил выстрел, и за ним залп, гулкий и близкий. Резким ревом пронеслись наверху снаряды и высокими
— Белые!
В темной части горизонта они были почти невидимы: смутные корпуса, трубы и мачты, низкий, тяжелый дым. Желтые вспышки — новые выстрелы, снова звон снарядов и скрежещущий разрыв на барже впереди.
— Шесть кораблей, — сосчитал Ситников и тем же негромким голосом добавил: — Боевая тревога!
«Зоркий» дал свистки: «Самый полный вперед. Следовать за мной». Сразу же моторы заревели с двойной силой, и баржа понеслась навстречу. Теперь было видно: она дала крен. Новый залп закрыл ее всплесками. Когда они опали, она палубой лежала в воде.
— Дело сделала, — спокойно сказал коморси. — Мин нет. Чисто на палубе.
Опять короткий гром и низкий, над самыми головами, рев. Он давил на плечи, и от него трудно было дышать. Сердце толкалось в тельняшку, готовое выскочить. Чтобы пересилить страх, Васька изо всех сил сжимал холодный бинокль. В поле его зрения прыгала широкая пустая баржа. Пустая! Нет!
— Люди! — хрипло вскрикнул он.
На самой корме, совсем как тогда в порту, стояла тяжелая фигура. Это, конечно, был минер Клокачев. Тот самый брюхатый стервец, но теперь нужно было его спасти. Спасти во что бы то ни стало!.. И вдруг Васька заметил, что баржа уходит назад. Он рванулся всем телом:
— Куда идет? Спасать надо! Люди!
Ситников молчал. Лицо его потемнело, но было неподвижным, глаза, не видя, смотрели вперед. Рядом с ним тонули свои, и он мог им помочь.
— Ворочай! — не выдержал Совчук. — Люди.
Ситников стиснул кулаки:
— Стоять по местам. Тихо… Истребители дороже.
Под самым носом из воды вырвался стеклянный столб. Он встал во весь рост и рухнул на палубу «Смелого». Дикой яростью зазвенели осколки.
— Накрыли, — прошептал серый флаг-секретарь.
— Чепуха, — пожал плечами коморси. — Уйдем.
Васька молча смотрел на то место, где еще минуту тому назад стояла баржа. Теперь на нем кружилась серая вода. Истребители были дороже людей.
Глава пятая
Сторожевики возвратились в Мариуполь на второй день после истребителей. Вот что они рассказали.
Постановка мин была почти закончена, когда на норде, всего в сорока кабельтовых, открылись белые суда. Увести баржу было невозможно: сразу же обрубили ее буксиры. Тогда на ней началась паника. Команда стала выбрасывать за борт оставшиеся мины. Подойти, чтобы снять людей, было слишком опасно. Пришлось уходить.
Ваську эти рассказы не убедили. Он шел в темноте по рельсовым путям порта и крепко думал. Почему не на месте ставили заграждения? Говорят, не могли определиться. Как же могли истребители? Почему испугались мин, когда сахарный предохранитель действует пятнадцать минут?.. Как посмели бросить своих?