Свет надежды
Шрифт:
Немного смущаясь и краснея, но тем не менее очень решительно, названная сестра сделала Костику неимоверно приятное признание.
Поскольку она давно его любит, счастлива считаться невестой Тина и твёрдо знает, что на самом деле он парень, то и обращать внимания на его временное тело не собирается. Просто постарается пока не прикасаться к нему ниже плеч, но отказывать самому Тину в невинных объятьях и поцелуях вовсе не намерена. И вызовет на поединок любого, кто не захочет их понять или начнёт осуждать и насмехаться. И Тин был полностью с нею согласен, нежная любовь Конса к Майке и бесконечные морянки
— Юнка! Просыпайся, пришли, — склонившись к ушку напарницы, еле слышно позвал Тин, попутно бросая ей толику энергии и устанавливая самую сильную защиту, какую умел. Рисковать своей девушкой Тин не собирался, и готов был убить каждого, кто осмелится прикоснуться к ней грязными лапами. Слишком давно он её искал… и слишком долго не замечал, чтобы теперь не отдать ей всю нежность и заботу истомившегося по любви сердца.
— Кто? — Юнхиола умела просыпаться так, как просыпаются все воины, мгновенно открывая глаза и вникая в происходящее, — пусти, я сяду.
— Лежи… как будто спишь. — Прижал её к дорожному мешку Тин и сам приткнулся рядом, осторожно посматривая через опущенные ресницы на все расширяющуюся светлую полоску открывающейся двери.
— Спят… — Костик никогда бы не расслышал тихий шёпот, если в самый последний момент не догадался временно усилить свой слух. Полезному умению ненадолго увеличивать какую-либо способность своего тела учила землянина ещё Афродита, а перед расставаньем, как и всем им, немного усилил дар лесной хозяин. Причём добавлял он по собственной инициативе, ни о чем таком уходящие на Хамшир гости просить и не думали.
— Зверь совсем разленился, — чуть громче зло процедил другой голос,
— нужно будет приказать Обале чтоб проучил его… нечего зря кормить.
— Не так уж много он ест… — совсем тихо выдохнула опознанная Тином по голосу Хильма, но её собеседница все равно услышала.
— Не слишком ли ты строптива, сестра Хильма? К тому же я не в первый раз замечаю, как ты пытаешься заигрывать с теми, кто не признает величие нашего покровителя, святого Астандиса! Вот и этих девчонок не приструнила вчера сразу как следует и теперь придётся с ними повозиться! А проявила бы ты твёрдость и они могли бы сейчас приносить свои клятвы Астандису и вкушать зелье признания из святой чаши!
— Они воины… наёмницы, — поправилась Хильма, — такие сразу не сдаются!
— Ты мне перечишь?! — в голосе её собеседницы Костику послышалось почти удовольствие, злое такое, подленькое, — или пытаешься выгородить этих смутьянок?
— Нет, я… — договорить Хильме не дали.
— Отправляйся в столовую, и прими дежурство у сестры Изры. А она пусть захватит Обалу и идёт сюда… да попроси их поторопиться. Дверь резко захлопнулась, и снова стало темно, но ненадолго. В дальнем углу зеленоватым светом вспыхнули жутковатые глаза мангура и начали совершенно бесшумно приближаться к скамье.
— Похоже, мангуру стало получше, — разглядывая бледное пятно окружающей зверя
Одновременно с этим мгновенно изменилось и отчётливо различаемое Костиком зеленоватое пятно ауры, она стала продолговатой и очень похожей очертаньями на человеческую. От неожиданности землянин затаил дыханье, и начал осторожно собирать на кончиках пальцев силу, не в силах понять, чего можно ожидать от этих странных действий мангура. Примолкла и теснее прижалась к его плечу Юнка, но Костик ощущал, как её рука опасливо двинулась к рукоятям оружия. А потом тишину расколол резкий и хрипловатый звук, похожий на кашель. Он с небольшими перерывами длился несколько секунд, меняя тональность и частоту, становился все более тихим и мягким и вдруг Костику показалось, будто он разобрал в этом кашле несколько слов на языке полуэльфов. Они звучали нечётко и с непривычным ударением, но с каждой попыткой становились все более явственными.
— Гром друг… дай еда… одежда… свет сам…
— Тин… — тихонько пискнула Юнхиола — ты слышишь? Он разговаривает!
— Боюсь, что не только, — мрачно буркнул в ответ землянин, представив, какую картинку увидит его девушка, если этот оборотень и впрямь создаст сейчас такой светильник, какие умели делать моряны и анлезийцы старше четвёртого цикла. — Подвинь мой мешок, там у меня есть камуфляж. Сомневаюсь, чтобы на этого дядю налезли наши запасные штаны.
— Да? — передавая ему мешок, засомневалась девушка, — а почему ты думаешь, что он… дядя?
— Ну он же назвал имя, если я правильно понял, — копаясь в мешке, пояснил Костик, — Гром. А я — Тин. А это Юна, и она моя девушка!
— Хороша дева… — верт говорил все более сносно, хотя немного пришепётывал и причмокивал, — Тин… добра друг…
— Добрый, добрый, — ворчливо подтвердил Костик, доставая просторные штаны и куртку из эльфийского шелка, вышитого по просьбе Стана в цвета армейского камуфляжа. Правда, юным анлезийкам первого и второго циклов было не совсем понятно, почему одежда должна быть обязательно скучных серо-зелёных тонов и они, сажая за работу пауков-вышивальщиц, тайком выдали тем команду изредка разбавить узор из веточек и листочков ромашками и лютиками.
— Хорош одежда, — похвалил Гром, еле слышно шурша в темноте эльфийским камуфляжем, — зачем спине дыра?
— Делай уже свет, — обречённо вздохнул Костик, понимая что никто и никогда не учил верта как нужно правильно надевать куртку, — а ты, Юнка, отвернись! Нечего незнакомых мужиков разглядывать!
— Да я и не таких видела… — еще пыталась спорить Юнхиола, а не по-женски крепкая рука новоиспечённого жениха уже решительно отвернула ее лицом к стене.
— Забудь, это было в другой жизни, там ты считалась парнем, — Костик на мгновенье запнулся, сообразив насколько не убедителен его довод и очень тихо вздохнул, — и мне не нравится.