Свет надежды
Шрифт:
— Прости… — тут же раскаялась Юнка, украдкой погладила его пальцы и смахнула невольную слезинку, всего несколько часов назад о таком счастье она и мечтать не смела, чтобы Костик и ревновал!
— Подними руки, — командовал тем временем Тин, помогая оборотню переодевать камуфляж, — я тебе что сказал, балда? Руки — это верхние! Окружавшая их темнота понемногу редела, и в этом полумраке уже можно было с горем пополам рассмотреть ближние предметы. Причём, как выяснилось, светом мангура оказался вовсе не светильник, а заклинание, наподобие тех, какие умели кастовать только самые сильные маги и старшие анлезийцы. Костик теперь рассматривал стоявшего перед ним рослого мужчину с невольным уважением, хотя он и сам умел делать подобное, но только не с почти пустым резервом.
Однако после того, как Тин разглядел соседа получше, в его душе возникли большие сомнения, можно ли вообще называть его человеком.
Похожим на людей у верта оказались только лицо и руки от локтя да ещё фигура, а вот хвост и шерсть на теле никуда не делись.
— Вспомнил. — Ничуть не обиделся Гром, — Память плохо… долго спала…
— И сколько именно? — не
— Давно… — нехотя обронил верт, и по-звериному принюхался, — еда..
— Извини, — Костик шлёпнулся рядом с Юной и начал доставать из мешка припасы, — бери, не стесняйся.
— Зубы никак… — мелко кроша в ладонь пряники и колбаски буркнул оборотень и высыпал полученную смесь в нечеловечески широкий рот.
— Давай мы поможем, — заторопился прекрасно понявший его проблему Тин и несколько минут они в шесть рук ломали и измельчали все подряд в походные миски а Гром торопливо глотал это месиво и запивал отваром из фляжек новых друзей. Сами пленницы почти не ели, сжевали по горстке орехов и сделали по паре глотков воды, отлично понимая, насколько нужнее сейчас и еда и питье их новому другу. И когда он насторожился и предостерегающе зашипел, поторопились спрятать оставшиеся припасы в мешки и повесить их за спину, чтоб не оставить тут если удастся бежать. Запор на двери на этот раз шелестел еле слышно, видимо хозяева храма желали застать обитателей камеры врасплох, даже не подозревая, насколько это невыполнимо. Все трое пленников уже стояли у внутренней стены комнаты, смежной с коридором и огромная фигура Грома надёжно прикрывала девушек от чужих взглядов. И Костик, заметивший странный жест верта, словно обводящего вокруг себя незримую черту, робко надеялся, что прикрывает их не только тело оборотня, но и его магическое умение. Гром тоже надеялся хоть на несколько мгновений оказаться незаметным для глаз мучителей, с завидной регулярностью приходивших наказывать его за допущенные ошибки, как за настоящие, так и мнимые.
Он давно изучил всех тех, кто чувствовал себя всемогущими почти как эльфы, стегая магическим хлыстом сжавшегося в углу искалеченного зверя. И смеялся в душе над их попытками после стереть из разума мангура всякие воспоминания об этих «наказаниях». Не было у них ни тех амулетов ни оружия, какими победил его когда-то проклятый колдун, ни возможности проверить действенность произведённой очистки. Однако Гром к тому времени сумел перейти на особый, экономный режим существования, и отключить почти все функции организма и мозга, оставив лишь необходимые для выживания и хранения самой насущной информации. Тая в глубине почти угасшего разума смутную надежду на такой почти невозможный случай, как сейчас. И теперь он готов был на все, даже самые нежелательные и отчаянные действия, лишь бы вырваться на волю, и увести вот этих человеческих детей, без единого сомнения или условия отдавших ему все свои припасы и, самое главное, безоговорочно доверивших свои жизни.
Глава одиннадцатая
Дверь распахнулась от резкого рывка на всю ширь, заливая часть камеры ярким светом нескольких магических кристаллов, нарочно ради этого принесённых с собою мучителями. А вслед за светом в камеру ворвалась так хорошо знакомая Грому троица. Во главе её была старшая жрица Псата, худая некрасивая и глуповатая, но хитрая и злобная хамширка. Ей преданно подчинялись таджерка Изра и Обала, здоровяк-полукровка с Тан-Габира, исполняющий в храме обязанности палача. И хотя священных девственниц по закону Астандиса было категорически запрещено подвергать любым наказаниям, но жрецы давно нашли в этих правилах хитроумные лазейки. Да и кроме святых дев в храме хватало народа, младшие жрецы и жрицы, охранники, прислужники всех мастей и просто фанатичные почитатели Астандиса. Всего пару мгновений Псата изумлённо таращилась на пустую скамью, где ещё недавно валялись строптивые девчонки, затем, начиная что-то подозревать, поспешно оглянулась в ту сторону, где устроил себе гнездо огромный, но совершенно беспомощный зверь. И злорадно заухмылялась, рассмотрев цепь, ведущую под солому, собранную в жалкий стожок.
— Ах ты грязная скотина, — почти нежно пропела Псата, делая несколько крадущихся шажков в сторону этой давно несвежей кучки и поднимая повыше жезл, похожий на указку с камнем на конце, — вздумал защищать этих нахальных строптивец?! Ну, за это тебя ждёт особое наказание… и одним вылизыванием моих стоп ты не отделаешься! А твоих грязных подружек мы отдадим Обале… уж он сумеет им объяснить, как должны вести себя осчастливленные выбором дурочки! Гром еле сдержался, чтобы не плюнуть в неё так презрительно, как ему хотелось, но ещё рановато было выступать из-под стремительно тающей тени, второго из четырёх базовых заклинаний доступных всем старшим вертам. И мысленно поблагодарил неизвестных полуэльфов, изготовивших такую удобную, а главное неприметную одежду, позволившую затратить на тень намного меньше ценной энергии, чем требовалось обычно. Возможно благодаря этой одежде ему удаться пробыть невидимым до тех пор, пока застрявшая в дверном проёме долговязая фигура полуорка не двинется к лежанке верта вслед за своими подругами по развлечениям. И вдруг старшая жрица, все увереннее шагавшая к кучке соломы, замерла на месте, уставившись в одну точку. И если бы Костик не подглядывал за злюкой из-за плеча верта, нипочём бы не понял, куда она глядит. На какой-то предмет, бывший у нее в руках. Несколько мгновений, пока женщина стояла неподвижно, как будто не веря своим глазам, Тин лихорадочно пытался угадать, что там у неё за кака. А когда она, очнувшись, завертела головой и приподняла перед собой свой жезл и камень с той стороны, где находились пленники, засиял ровным, жемчужным светом, вдруг вспомнил рассказ Конса и поспешил толкнуть Юнку в бок, подавая знак тревоги. И в этот момент к ним резко обернулся наконец шагнувший
Рассмотрел, как в ответ тонкие губы палача расползлись в презрительной жестокой ухмылке и огорчённо пожал плечами.
— Ну, как знаешь. Одновременно Костик резко выбросил вперёд вторую руку, нанося точно рассчитанный удар ребром ладони по переносице. А затем добавил палачу ещё и лёгкое расстройство желудка, истово жалея, что на более кардинальные меры элементарно не хватает резерва. И краем глаза заметил, как стремительно мелькнувшая фигура в эльфийском камуфляже словно ураганом сносит в сторону жриц и бросает их на кучку соломы.
А затем этот смерч подхватил его самого и уже стоящую у двери с кинжалом в руках Юнку и одним рывком вышвырнул в коридор. Резко захлопнулась дверь, отрезая пути назад лязгнул засов, и только теперь Костик озадачился простым вопросом:
— А как мы выберемся из храма?
— По подземному ходу, — хрипло рыкнул Гром и начал торопливо срывать с себя камуфляж, — не отставайте.
— Не понимаю… зачем тогда ты на несколько минут превращался в человека? — попытался выяснить Костик, но быстро меняющий облик верт лишь что-то нечленораздельно пробормотал в ответ и землянин рассмотрел его укоризненный взгляд. И сообразив, что затеянное ими рискованное мероприятие пошло не так, как предполагал их сообщник, поторопился высказать зверю самую важную просьбу, — Если что…
уходи один и выноси отсюда Юнку. И не спорь… я мужчина и целитель… сумею за себя постоять. А затем на них обрушилось тревожное, как вой сирены гуденье, словно сотни неумелых музыкантов разом поднесли к губам дешёвые дудки, отозвавшиеся визгливым, режущим слух звуком. И спрашивать, что это такое, не хотелось совершенно, Тин и без объяснений догадался, что это каким-то образом сработала тревожная кнопка жрецов. Ну или что тут у них взамен неё?! Главное, действует и очень эффективно, раз всполошилось в тот же момент, как пленники оказались на свободе. Следовательно, теперь против них в считанные секунды ополчится все население этого проклятого храма, и спешно перекроет все ходы-выходы. Так вот почему мангур так резко поменял свои намерения, с досадой вздохнул бегущий позади всех Тин, значит, успел просчитать ситуацию на несколько минут раньше него! И с одной стороны это просто замечательно, с умным и опытным сообщником их шансы на удачу гораздо выше. А с другой… если побег не удастся, жрецы сразу сообразят, откуда у мангура появились зубы и кто снял цепь… и отношение к ним с Юнкой мгновенно изменится. И тогда неизвестно, насколько суровым будет наказание для двух преступниц. Стало быть этого нельзя допустить ни в коем случае, и не жалеть ни резерва, ни себя… лишь бы Юнка не попала в лапы этого палача с ухмылкой садиста. Гром нёсся впереди них беззвучной тенью, уверенно сворачивая в проходы и коридоры, снося засовы и двери одним ударом крупной, как у льва лапы. Каждый раз после такого удара Костик замечал, как бледнеет и словно съёживается окружавшее зверя сияние ауры и крепче стискивал зубы. Ежу понятно, верт не обходится без помощи магии, иначе он себе уже все когти бы снёс и кости переломал. И в ответ незаметно прибавлял Юнке силы, больше всего боясь, чтоб она не отстала. Сам он упорно держался последним и когда за одним из поворотов заметил кучку бегущих куда-то жрецов в своих бабьих балахонах, немедленно озаботился очищением их желудков. И на этот раз магию не экономил. Но не просто из особой вредности, как выяснилось, здесь, за пределами камеры, резерв восстанавливался немного быстрее, и выводы напрашивались сами. Значит не просто так жрецы выбрали для строительства храма именно это место, несомненно поблизости был источник. И второй — камеры они умели каким-то образом закрывать от поступающей из него энергии. Очередная дверь открыла вид на круто ведущую вниз лестницу и надежда в душе Костика начала было расти, но продолжалось это, к его великому разочарованию, очень недолго. Едва беглецы выскочили на площадку, откуда лестница делала крутой поворот, разом сдохли не только надежды, но и намерение бежать дальше. Над нижней площадкой, миновать которую не было ни малейшей возможности, ярко светило несколько точно таких же кристаллов, с какими пришли в камеру палачи, а под ними, плотно сбившись в кучку, стояло около десятка перепуганных, всхлипывающих девчонок и женщин.
Все они были в тёмных, поношенных платьях, явно накинутых наспех и с растрёпанными волосами. Некоторые из женщин были обуты в растоптанные шлёпанцы, а почти половина по очереди зябко поджимали босые ступни.
— Сволочи, — с сердцем выдохнул Костик, скорее не разглядев, а почуяв прятавшихся в тени арок жрецов, — за бабьи юбки спрятались.
Как будем прорываться? Вопрос прозвучал безнадёжно, впрочем, землянин и не собирался строить из себя дебила-бодрячка, ждущего лишь приказа, чтобы ринуться на амбразуру. Не тот момент, да и не та у них задача. Им нужно выжить и вернуться к своим, а вот потом… Костик даже зажмурился на миг, представляя себе это прекрасное потом, в котором они врываются сюда всем отрядом, с Ма и бабушкой, с Вастом и братьями, с унсами и Кляксой! И тотчас распахнул глаза и удручено вздохнул, до того мига ещё дожить нужно, и лучше не здесь. А в следующее мгновение его подтолкнула под пятую точку лобастая голова мангура и они снова побежали, только теперь назад и вверх.