Свет надежды
Шрифт:
— Слава… — створки палатки, возле которой они остановились, распахнулись и оттуда появилась Инди, — мне нужно тебе кое-что сказать.
— Сначала я на него посмотрю, — решительно мотнула головой мать, и тихо, но твёрдо попросила Васта, — отпусти.
— Я с тобой, — так же твёрдо заявил он, — это и мой сын. Слава только молча кивнула, признавая справедливость этих слов. Да их и сам Тин бы признал, он давно считает Васта другом и напарником и его отцовство принял намного благосклоннее, чем старшие клоны.
Хотя и они не имели ничего против, только не радовались так откровенно. Костик лежал на походной лежанке, бледный
— У него как будто замедлены все процессы, — задумчиво пробормотала Слава, нежно поглаживая руку сына, — но сердцебиение довольно уверенное. Знаешь… я все время помню, как он объяснил про программу… ну или психологическую установку для своих способностей, исцелять его в случае отравления или тяжёлого ранения… как ты думаешь, она работает?
— Давай послушаем, что скажет Инди? Она лечит людей лет на двести дольше чем я, и наверняка подскажет что-то более полезное, — осторожно напомнил Васт о словах анлезийки.
— А тут она говорить не хочет? — с сомнением посмотрев на выход, осведомилась Слава. Уходить от Костика даже на несколько минут ей не хотелось совершенно.
— Мы сразу же вернёмся, — мягко пообещал Васт и потянул её прочь, — а кроме того, тебе неплохо бы хоть чаю выпить.
— Да, ты прав, — соглашаясь с мужем, землянка думала вовсе не про чай, а про Юну, которая тоже была там с Костиком и тоже пострадала.
И наверняка девушка обидится, если мать сейчас не уделит ей хоть несколько минут. Поэтому, едва выйдя из палатки, Слава завертела головой, пытаясь найти приёмную дочь. Но ни за что бы не нашла, если бы не Шарик, в отсутствие Стана почему-то считавший Ма самой главной. Он резко спикировал откуда-то сверху на плечо Славы и задыхаясь сообщил:
— Тарос ругается на Юну!
— Где? — так и подпрыгнула Слава, начиная понимать, как неверно оценила предсказание эльфийских рун. И тут же опомнившись, приказала, — Веди! Но Васт уже успел сообразить, куда сейчас ринется его жена и, подхватив любимую на руки, скользнул в казавшиеся непроходимы кусты.
Через минуту выяснилось, что они таковыми и были, но не для анлезийца. Всего капельки его родной магии хватило, чтобы колючие ветви стали мягче шёлковых и пропустили их, не оставив на руках ни единой царапины.
— Никогда больше не повторяй этой глупости… — зло шипел взъерошенный Тарос, нависая над упрямо прикусившей губу Юнхиолой, — она просто хотела тебя успокоить, чтоб ты не мешала ей своими страхами.
— Ты его совсем не знаешь, — тихо, но непреклонно возразила занийка, — Тин никогда не шутит такими вещами. Это ты мог бы так меня успокоить, а он по себе знает, как это подло… дать надежду и потом сказать, что просто хотел отвлечь от опасности. А ты бессердечный… и никогда не жил в чужой шкуре, поэтому не знаешь,
— Юна… — рванулась с рук Васта землянка, в несколько шагов оказалась возле приёмной дочери, крепко прижала её к груди, давая проплакаться и роняя запоздалые слезы. А потом несколько минут не отпускала, пытаясь понять, из-за чего они тут спорят и почему смотрят друг на друга голодными волками, — как я рада, что вы выбрались… и что целы. Расскажешь, как вас туда занесло? Идём в палатку… там чай горячий и обед уже готов. Ничего этого наверняка Ярослава не знала, но верила, раз Майка и Лийлеза тут, значит найдётся и чай и обед.
— Мы ей уже предлагали, — сообщила тихонько Майка, поглядывая в сторону речки, куда Инди повела Юну умываться, — но она все время плачет и рвётся сидеть возле Тина. Ты уже слышала… что он ей сказал?
— Когда бы? — вздохнула Слава, понимая, как много пропустила, сидя под дубом. Нужно было послушать Конса и сразу ехать сюда… как выяснилось, в первый раз Беркис вёл их с Вастом к стоянке самой длинной дорогой, — ну и что? Говори уже, все равно все знают.
— Тин сказал… — только теперь Слава заметила, что Майка вдруг начала называть младшего клона исключительно мужским вариантом его имени, — что Юнка его девушка… и он всем это скажет, когда они убегут от жрецов. Черт… — едва успела прикусить язык Слава, — вот это новость!
Теперь понятно, отчего так злится Тарос! Ведь он привык, что Костик с обожанием смотрит на Адистанну, а поскольку та не сводит глаз с самого квартерона, он наверняка придумал какой-то план, как уговорить принцессу выйти замуж за Тина, когда тот станет парнем.
Куда при этом должен был деться сам Тарос, Слава пока понять не могла, но подозревала что квартерон надеялся остаться другом дома.
Лучшим и незаменимым. А если Юна поняла Костика правильно, выходит, он все решил по-своему, и пока сын не придёт в сознание, нет никакой возможности узнать, кто прав, она или Тарос. И значит теперь Славе придётся срочно решить, как поступить… в открытую поддержать Юнхиолу и вмиг стать врагом не теряющему надежду Таросу или сделать вид, что сомневается и попросить приёмную дочь дождаться выздоровления Костика. Но вряд ли Юнка после такого заявления ещё когда-нибудь станет доверять Ма так же безоглядно, как сейчас. Значит нужно действовать как можно осмотрительнее и лучше дипломатично напомнить Таросу о том, куда они идут и зачем… а за Юнхиолой присматривать, хотя Ма и не имеет ничего против, если та окажется права. Девочка правильная и честная, хотя душа у неё исковеркана отцовским воспитанием… но то не её вина и уж точно не его. Просто мужику пришлось выбирать между двух зол.
Глава пятнадцатая
Однако разбираться с проблемой Славе все же не пришлось… вернее, пришлось, но совершенно не так, как ей виделось в тот момент.
— Я хочу сообщить всем вам одну новость… — едва распахнув полог палатки, так решительно заявила Инделирри, что сердце Ма вдруг сжалось от нехорошего предчувствия.
— Подожди! — откуда взялся Васт, Слава не поняла, но была несказанной благодарна ему за вмешательство. Как она уже успела заметить, в некоторых вопросах анлезийка собой деликатностью не страдала. — Шарик получил сигнал… возвращаются Стан с Линел, и лучше все рассказать на общем сборе. А заодно решим, как поступить с Беркисом и Тарлем.