Свет обратной стороны звезд
Шрифт:
Жизнь дала ему чувство вины, отторжение от всего, что было ему дорого, громадный пласт исторического материала на осмысление, осознание своего бессмертия и горькую потустороннюю любовь убитой им эланской девушки.
Конечников решил, что хватит ему изводить себя. Его судьба была сплетена мыслями и чувствами тысяч и тысяч живых существ.
В нужное время он узнает, для чего нужен был такой путь для человека по имени Федор Конечников.
Стало легче.
Федор начал читать мантру. Очень скоро вибрации древнего заклинания подействовали, выгнал из сознания тяжелые мысли. Он сладко уснул сном ребенка.
Пошли скучные, серые дни.
Старик явно избегал говорить о том, что узнал. Мантру он, разумеется, не читал и не давал Федору произносить ее над ним.
Темой разговоров были еда, хозяйство, дети.
Дед Арсений продолжал изводить Федора напоминаниями про то, что он бобыль, холостяк, а отведенное ему на земле время для обзаведения здоровым потомством проходит.
Когда Конечников в очередной раз пытался объяснить старику про бездну времени впереди, данного ему мантрой бессмертия, дед кричал, ругался, грозился проклясть непутевого внука, лишь бы не слышать доводов, которые находил Федор. Этому способствовало и явное впадение деда Арсения в маразм, которое с каждым днем становилось все заметней и заметней.
В конце-концов, Федору надоели многочасовые бессмысленные проповеди, перемежаемые угрозами и проклятиями.
Сославшись на необходимость постоянного присутствия, пакадур переселился в поселок космонавтов, подальше от бессильного гнева сходящего с ума старика.
Федору было горько и обидно, но он за свои неполные 40 лет уже столько раз умирал, что без надрыва принял и этот удар судьбы.
Конечников занял 2 этаж комендатуры — конуру размером 3х4 метра. Подниматься туда нужно было по гудящей железной лесенке, дверь открывалась прямо на улицу. Тонкие стеклышки в окнах, хоть и были ударопрочными, но прекрасно проводили тепло и имели температуру, близкую к температуре внешней среды.
Оттого в комнате постоянно гуляли сквозняки, избавиться от которых можно было, только включив обогреватели на удушающий жар.
Федор жил какой-то призрачной жизнью. Странное сочетание достаточно высокого чина и прапорщицкой должности ставило его в странное положение. Мундир с золотыми погонами плохо сочетался с грязным закутком комендантского кабинета.
Он как старший офицер, вынужден был говорить на совещаниях и принимать решения о вещах, которые знал, мягко говоря, не слишком хорошо. Согласно традициям чинопоклонства, его мнение считалось основным на совещаниях.
Но его способность чувствовать чужие мысли и интуиция, избавляли его от откровенно абсурдных вариантов.
Благодаря этому, Конечникова находили вполне грамотным руководителем. Недочеты списывали на специфику предыдущего места службы коменданта, а удачи принимали как само собой разумеющееся, ведь недаром он дослужился до звания капитана, недаром о нем даже написали в "Имперском Вестнике".
Поставки комплектующих для строительства кольца нуль-транспортировки заглохли, и Федор добился от вышестоящего начальства официального предписания о временном прекращении работ до восстановления линии снабжения.
Дни проходили незаметно. Офицеры и солдаты маялись от безделья. Только усиленные меры по поддержанию дисциплины и порядка вкупе с занятиями строевой и физической подготовкой не давали гарнизону погрязнуть в пьянстве.
Время летело незаметно. Деревья покрылись листьями. Листва стала пыльной, темно-зеленой, прошли одуряюще душные июль и аурелий, теплый август, заморосили сентябрьские дожди.
Все также проходили утренние планерки, с обсуждением дисциплинарных взысканий проштрафившимся, планов на день, развод по работам и занятиям, бесконечные команды замученным солдатам на плацу "Делай раз", "Делай два".
Не задерживаясь в сознании мелькали оскаленные от напряжения, залитые потом лица солдат, сигаретный дым, пустые разговоры.
Фeдор плыл сквозь дни, как в дурном сне. Просыпался Конечников по вечерам, когда он запирался в своей конуре, занимаясь своими делами. Он включал негромкую музыку, бормотал мантру, читал о старых временах Князя Князей или просматривал материалы по родной планете.
Его сознание уходило далеко за пределы времени и пространства, давая силу для каких-то, еще непонятных изменений внутри. Иногда приходила Лара. Девушка полупрозрачным облачком располагалась в кресле и часами беседовала с Федором, рассказывая о прошедших днях.
Конечников купил себе новый, мощный компьютер и перевел в цифровой формат все летописи.
При помощи новой машинки и скачанных маскировочных программ, Федор снял деньги с временных счетов и перебросил их по вкладам на предъявителя, открытых в разных частях государства, окончательно лишив службу финансового контроля возможности найти украденные им деньги.
Проделав эту операцию несколько раз, Конечников стал единоличным хозяином суммы с семью нулями. Понятно, что тратить сколько-нибудь значительные средства, здесь на Амальгаме, не привлекая внимания, Федор не мог.
И еще Крок понимал, что рано или поздно Федор Конечников должен исчезнуть, когда несвойственная паспортному возрасту молодость станет слишком бросаться в глаза.
В первую очередь это означало прощание с близкими, которые не горели желанием последовать путем бесконечного продления жизни со всеми вытекающими отсюда плюсами и минусами.
Но перейти от положения заслуженного ветерана многих кампаний к роли изгоя, человека без корней, скрывающегося от внимания Службы Безопасности и Управителей, в малонаселенном, насквозь прозрачном месте было нереально.
Конечников наметил себе, что он должен будет переехать на Алую или другую густонаселенную планету со статусом регионального центра, где можно затеряться в многочисленной толпе.
Альтернативный вариант дикого человека, прячущегося в пещерах родной Амальгамы и добывающего пропитание собирательством и охотой, Федора совсем не прельщал. Слишком хорошо он знал о системах наблюдения и процедурах генетической и биометрической идентификации, чтобы лелеять иллюзии, что его не опознают, случайно обнаружив через энное количество лет.