Свет обратной стороны звезд
Шрифт:
— Отставить, первый лейтенант! Пока вы там развлекаесь, нам тут несладко приходится. Обоим кораблям — встать в строй!
— Господин полковник! На «пакадуре» запущен ходовой реактор!
— Отключить!
— Но мы снова запустить-то не сможем, господин полковник!
— Раньше думать надо было, командир. Ты у меня и за это ответишь, и за за свой кордебалет ответишь, подонок.
Гагарин отключился.
«Гагара — идиот!» — промелькнуло в голове Конечникова. — «Пусть через жопу, зато как он решил».
— Второй лейтенант Стрельников! Слышали все?
— Так точно!
— Выполняйте.
Конечников с тоской посмотрел на неприятельский крейсер. Еще бы пара «пакадур» и гасители эланца не справились бы. «Тондро» превратился бы в комок огня, разлетелся раскаленными обломками…
Боевые действия в группе вторжения разворачивались по наихудшему варианту.
Хаос внезапного столкновения сделал неприменимым все правила ведения войны в плотных построениях на параллельных курсах, которые выучил командир отряда скаутов полковник Гагарин.
Выполняя его приказ, деметрианские малые крейсера, с боем прорвались сквозь выстрелы «Циклоно» и «Тондро».
Когда ракетоносцы выстроились в классический «клин», они потеряли единственное преимущество перед эланскими тяжелыми кораблями, которые не могли вести огонь главным калибром, чтобы не попасть по своим. Скауты, истратившие свои «дуры», стреляли по врагу снарядами, которые не причиняли линкорам никакого вреда.
Все происходило буднично и страшно. Снаряды и плазма рвали корпуса скаутов, сносили башни. Малые крейсера горели, выбрасывая из развороченных внутренностей искореженные куски обшивки и обломки механизмов. Конечникову показалось, что он слышит, как ломается броня кораблей, и захлебываются кровью разорванных легких матросы.
С каждой минутой боя положение деметрианских ракетоносцев становилось все хуже.
Пара, 2803 и 2805 подошла на дистанцию ракетного залпа вовремя. Эланский флагман, который получил пять ракетных снарядов в корпус, оставался вполне боеспособным и отыгрывался плотным, прицельным огнем на деметрианских «hundakoj» за нанесенные ему раны.
Уничтожив лидера, можно было на время лишить эланцев возможности организованных действий. Эта задача и легла на крейсера Конечникова и Кинга.
По команде Гагарина, 2805 произвел залп. 4 ракеты пошли к цели. «Эстреко» перенес весь огонь на летящую навстречу смерть. Скорострельные картечницы линкора, сбили 2 «дуры», но два остальных ракетных снаряда всеже достигли цели.
На флагмане уже не было защитных полей, поэтому ужасающую силу взрывов ничто не сдерживало.
На корпусе, рядом с основанием форта 2-бис вспыхнуло маленькое, злое солнце. Сквозь фильтры было видно, как огненная волна побежала по корпусу, сдирая 400 миллиметровые броневые плиты обшивки и расцветая очагами вторичных взрывов там, где субстанция распада находила детонирующий материал. Ударная волна вырвала громадную башню форта из корпуса, коверкая площадки артбатарей, разбрасывая орудийные установки. Эланский линкор вздрогнул, повернулся, толкаемый силами реакции, и начал вываливаться из строя, прекратив огонь. Раздались победные крики.
Взгляд Конечникова упал на экран навигации. То, что он увидел, ему совсем не понравилось. Планета была слишком близко. За время боя корабли, увлекаемые силой тяжести, миновали апогей и неумолимо приближались к перигею орбиты, который лежал в 120 километрах от поверхности Гало.
Немного ниже и… Для сохранивших ход кораблей это было нестрашно. Небольшой корректирующий импульс выправит полет. Но для подбитого металлолома был хороший шанс рухнуть со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Конечников. Конечников!! — проорал полковник Гагарин. — У тебя осталась ракета, добей «Претендента».
— «Пакадура» неисправна!
— А я тебя предупреждал, — не самоуправствуй. Приказываю уничтожить любой ценой!!
— Линкор может упасть на Гало.
— Первый лейтенант, выполнять приказание! — наслаждаясь своей властью над ним, проорал полковник Гагарин.
— Ты думаешь, что мы на таран пойдем, сучонок?! — Конечников с досады ударил кулаком в монитор. И крикнул радисту. — Выруби связь, чтоб я больше этого пидора не слышал.
Сказав это он сам испугался. Такое может позволить себе только тот, кому осталось жизни только до удара корпусом по неприятельской броне.
На носовом обзорном экране вырастала туша «рогатой камбалы» с его высокими, похожими на овальные башни фортами, длинным и плоским корпусом, помеченным «жареной соплей» — эланским гербом. По оплавленому и помятому корпусу шли пробоины из которых хлестало пламя. Мелкие надстройки и антенны были снесены ударной волной, форт 2 — бис был сбит ракетами с «2805». Линкор походил на основательно побитого быка с обломанным рогом.
Много раз в своих мечтах и снах Федор видел этот момент, когда он выходил один на один с «Эстреко», чтобы рассчитаться за все и всех. Но в реальности, все оказалось по-другому. Простреленный, обгорелый, смертельно раненый звездолет врага уже не казался достойным противником. Тем более, что Федор понимал с каким хитрым расчетом его послали. Почин 2803 вызовет целую серию таранных ударов.
Опять Конечников чувствовал эту липкую, холодную определеность правил игры, заданность твердой, чужой волей. И как протест против правил, делающих его послушной пешкой, приносимой в жертву возникло решение.
— Управление мне! Активировать компенсаторы!!! — кринул Конечников.
Корабль начал разгон. Цифры на табло акселерометра перевалили за 200 метров за секунду в квадрате.
Раскаленная дыра с торчащими балками шпангоутов, окруженная хаосом скомканных, горелых, рваных полос измочаленной брони, стала стренительно расти на экранах. Кто-то из расчета завыл в смертной тоске, видя, что командир идет на таран.
Первый пилот, глядя на стремительно приближающийся линкор, выдернул из ниши за подлокотником бутылку «дубиловки», привычно выбил пробку, треснув ладонью в донышко. Торопливо, в два глотка ополовинил, и кинул второму пилоту, чтобы тот успел до удара. Радист попеременно то молился, то ругался, то, включив передачу, просил всех, кто слышит передать жене, что погиб ее супруг в бою, легко и без мучений.