Свет в конце Бродвея
Шрифт:
Инга быстро подружилась с мужиками, которые и сами были рады любой передышке в работе, и спросила у них:
– Скажите, а вы тут вчера никого постороннего не видели?
– Это вы насчет бродячей собаки, которая Алену Игоревну напугала?
Видимо, Ваня не нашел более подходящего оправдания своим расспросам и сказал про собаку.
– Мы уж говорили, что никаких животных тут не было.
– А люди?
– Людей посторонних тоже. Фабрика-то еще только строится, зачем людям сюда соваться?
– Но кто-то вообще мимо вас вчера проходил?
Мужики принялись вспоминать. Оказалось, что тут был прораб, был Василий Петрович, был Ваня и были рабочие, подвезшие недостающие стройматериалы.
– Но эти на машине приехали, на ней же и уехали. В сторону рощи они даже и не совались.
– И все? Больше никого не было?
– Еще Нюша приходила.
– Нюша?
– Ну да, как обычно, заглянула около полудня или чуть раньше. Она нам обед каждый день в это время приносит. Ждет, пока мы все съедим, а потом забирает грязные контейнеры.
– Как раз с нами сидела, когда вся эта заварушка в роще случилась.
– Василий Петрович с Иваном прибежали, она потом с ними в сторону дома ушла.
– Хозяйку успокаивать, не иначе!
И рабочие начали переглядываться между собой, странно ухмыляясь при этом. Кажется, они тоже считали, что у их хозяйки маленько поехала крыша, вот ей и чудятся всякие чудища там, где их нет и быть не может.
– А совсем посторонних у вас на стройке никого не было?
Рабочие послушно наморщили лбы: дескать, смотри, хозяйка, как мы напрягли свои мозговые извилины. Но мужики так и не смогли припомнить никого постороннего у них на стройке в тот день. Никто чужой к ним не приходил и мимо тоже не проходил.
Впрочем, Инга все равно осталась при своем мнении. Рабочие Алениному рассказу о чудище не поверили и потому старались что-либо припомнить только для вида. И почему они так себя вели? Видимо, у них было основание не верить словам Алены.
И, когда они вдвоем возвращались назад, Инга вплотную приступила к подруге.
– Ты мне ничего не хочешь рассказать о том, что у вас тут происходит?
– О чем? Я тебе уже все рассказала.
– Совсем все?
– Ну… да.
– Про чудовище из рощи мы с тобой уже поговорили. А больше с тобой ничего странного в последнее время не случалось?
Алена молчала с таким виноватым видом, что Инга почувствовала себя на верном пути.
– С чего вдруг вы так цапаетесь с Василием Петровичем? Он весь на взводе, ты тоже. Ты мне все рассказала?
Внезапно Алена остановилась.
– Ах, Инга, как ты права! – воскликнула она. – Да, есть еще кое-что, о чем я не хотела тебе говорить, но, видимо, все равно придется.
– Ну говори.
В душе Инга ужаснулась. Что еще ей доведется услышать от своей подруги? Что может быть хуже того, что она уже узнала? И так ясно, что прежней беззаботной и спокойной жизни в Дубочках больше не бывать. А Инга-то всегда рассчитывала на поместье Василия Петровича как на укромную и безопасную гавань. Но выходит, зло пробралось уже и сюда.
– Что еще? – с усталой обреченностью спросила она у подруги.
– Понимаешь, это чудовище… это уже не первый раз со мной происходит.
– Ты его и раньше видела?
– Нет, не именно его. Но такие приступы безумия, когда мне мерещится то, чего нет, либо себя я перестаю ощущать, случаются со мной с пугающей регулярностью.
Инга была так ошарашена, что лишь смогла выдавить из себя:
– И… и как часто?
– Примерно раз в месяц.
– Почему ты раньше не рассказывала мне об этих твоих приступах? – поразилась Инга.
Алена помялась, но потом все же произнесла:
– Не хотела, чтобы ты начала ко мне относиться как-то иначе.
– Как?
– Ну… как к сумасшедшей!
– Аленка! – воскликнула Инга. – Ты же моя лучшая подруга. Я же знаю, что ты нормальнее многих. Ты должна была мне все рассказать.
– Да, наверное.
Алена выглядела явно смущенной, и Инга решила не терзать ее напрасными сейчас морально-этическими вопросами. Вместо этого она спросила у Алены:
– И как часто с тобой бывают… эти твои приступы?
– Иногда чаще, иногда реже. Четкой последовательности тут нет. То два-три случая подряд, по разу в неделю, а потом вдруг затихает, и нету ничего пару месяцев или даже больше.
– И давно это длится?
– Примерно с твоего последнего визита.
– То есть самый первый приступ случился с тобой год назад?
– Вроде того. Но тогда я еще не поняла, что это приступ. Просто мне померещилось, что стены в нашем доме начали качаться. Я прибежала к Василию Петровичу, кричу: «Землетрясение!» А он смеется. Тогда и я рассмеялась, поняла, что стены вовсе не качаются, мне это лишь померещилось.
Но это было только начало. Постепенно приступы стали неотъемлемой частью жизни Алены. Она сделала МРТ мозга, но то не показало у нее сколько-нибудь значимых отклонений от нормы. Небольшой зажим позвонков шейного отдела мог вызывать легкие головокружения и повышение давления, но насчет того, что эта проблема может стать причиной галлюцинаций, у врача точной уверенности не было. А с Василием Петровичем после осмотра Алены врачи еще и имели приватный разговор.
– В подавляющем большинстве галлюцинации вызывает прием каких-то вполне определенных веществ. Скажите, вы уверены, что ваша жена не злоупотребляет наркотиками?
– Алена? Никогда!
– Понимаем, – поджали губы эскулапы. – Муж часто бывает мало осведомлен о жизни своей супруги.
– Да где Алене раздобыть наркотики? Приступы случаются с ней чаще всего дома! А дома у нас наркотиками никто не барыжит! Придумали ерунду какую-то! Наркотики!
Василий Петрович был в таком гневе, что врачи не посмели его дольше задерживать. Напоследок они лишь посоветовали ему:
– Но вы все-таки приглядывайте за вашей женой. Мало ли что.
Василий Петрович, разумеется, Алене об этом разговоре не сказал, но он наложил тяжелый отпечаток на его душу.