Свет в ночи
Шрифт:
– Что ты здесь забыл!?
– самоуверенный тон мучителя заставил раненого мальчишку хрипло застонать в дощатый пол. Кто бы там не пришел, он не напугал этого урода, и, похоже, гость рискует стать второй жертвой.
Тишина, мучительная в своей непредсказуемости.
– Убирайся, - произнес новый еле слышный голос, давящий до закипания крови в висках.
Шорох, ещё движение.
– Убирайся!
– звук взмыл в вышину и выдал возраст своего хозяина. Требовательный детский голос звучал неуместно, как каприз, но никто не мог бы ему перечить.
Невнятный шум, снова тишина, ещё более долгая.
Игнис нашел в себе силы боязливо поднять голову. Он попытался опереться на руки и услышал хруст. Под ладонью оказались его очки, дрожащими пальцами мальчишка надел их. Погнутая оправа никак не могла найти свое место на лице.
Игнис посмотрел вперёд, мужчины с ножом здесь больше не было. Над ним стоял темноволосый мальчик, Игнис знал, что это принц — Ноктис Люцис Каэлум. Их представили друг другу ещё неделю назад, когда Игнис появился в особняке погибшей королевы. Но до сих пор сын хозяйки дома не говорил с ним, даже не проявлял какого-либо интереса, словно присутствие Игниса тут неуместное явление. Ноктис обитал в своем мире, пуская туда только неуклюжего громилу – Гладиолуса - и не замечая временного «друга», подаренного ему на каникулы.
Сейчас же наследник трона впервые пристально смотрел на Игниса. Он изучал избитого мальчишку в окровавленной рубашке. И лицо принца при этом не выражало ровным счетом ничего - ни жалости, ни отвращения, ни интереса. Бесстрастное лицо, как чистый лист.
Игнис на грани потери сознания понял, что только сейчас по-настоящему познакомился с потомком Каэума. С восхищающей и поражающей первобытной силой и властью. С восьмилетним мальчиком, способным всего одним словом смять любого человека.
После случившегося Игнис провалялся в больнице больше месяца. Его нашли на веранде заброшенного домика у озера с ножевым ранением. Газеты во всю трубили о разгуле преступности в столице, что сей бич, помимо случаев с массовыми нападениями, затронул и Каэлумов. Произошло нападение на друга принца. Этот скандал стал последней каплей, сыгравшей роль в принятии спорного решения о запрете на оружие в крупных городах королевства.
Уже спустя пару лет Игнис в полной мере осознал, что был пешкой в чьих-то руках. Сколько он не размышлял, всё больше приходил к выводу, что это мог организовать не только враг королевской семьи, но и сам отец принца.
Парень, оказавшейся в самом центре истории, видел слишком много странных знаков. Его собственное появление рядом с Ноктисом, это пусть его родители радуются внезапной возможности для их не слишком знатного отпрыска. То, с какой легкостью выродок, склонный к насилию, смог найти работу в доме короля. То, что Игнис так и не отомстил…
Мужчину, напавшего на мальчишку, чересчур быстро нашла полиция - мертвым. И, самое главное, Игнис слишком четко понимал, что появление принца не было
Парень часто думал о том, что случилось бы, если бы Ноктис не оказался рядом, если бы принц не пожелал прогнать того выродка по своей прихоти. По всем законам Игнис не должен был остаться в живых, лишь удача спасла его в тот день.
Произошедшее изменило Игниса, он слишком рано начал жить по законам взрослого мира. Помимо цинизма и паранойи, парень приобрел стойкое желание быть рядом с Каэлумом-младшим. Если бы кто-то сказал, что это собачья преданность, Игнис оскорбился бы, пусть в этом и были крупицы правды. Советник видел в их отношениях симбиоз, возвышающее ощущение, что ты нужен и полезен всемогущему ребенку.
***
– Добрый вечер! – мелодично произнес Генезис, пробуждая Игниса от глубоких размышлений.
Красивое лицо Рапсодоса расплылось в благородной улыбке. Он предусмотрительно опоздал, показывая своей выходкой, что он полный властитель ситуации. Верткий очкарик - правая рука их теневого организатора - сам идет на контакт, а это значит, им просто необходим генерал. И Генезис может набить себе цену и заставить себя уважать.
***
Перекатываясь с носка на пятку, Юффи ждала лифт. Посмотрев через плечо в огромное окно, она с досадой отметила, что ночные фонари уже зажглись: «Ровно девять часов».
Вечерняя улица, как всегда, заманчиво пестрила яркими огнями витрин и красочных вывесок, а ей так несправедливо приходилось заступать на дежурство, и как назло курсант Кисараги опаздывала. По правде, это была не её вина. Кто знал, что растяпа Тидус зальет её костюм кофе.
– Ко-о-офе!- как зомби, протянула девушка.
К нему она уже пристрастилась - дурное влияние перехода в отдел столицы! Да, кофе здесь правил бал. Это был единственный легальный стимулятор, что штабные работники признавали. Его пили литрами и галлонами, зарываясь по уши в бумажные дела порой по несколько суток кряду.
Ещё бы, это тебе не захолустье - «отдел Южного Клыка», нельзя зевать, а то живо отправят перебирать архивные записи шпионов, которые давно уже на пенсии. Да и работы в столичном отделе хватало, особенно в преддверии «Ясной ночи», как её уже успели окрестить местные сотрудники.
Одна Юффи скучала от безделья. Нет, конечно, для неё было большой честью повышение и переход в такой влиятельный отдел. Всё благодаря непутевому агенту LF 18-21, вот только благодаря ей же Кисараги сидела без дела.
Юффи из-за хорошей осведомленности назначили личным куратором новоиспеченного агента столицы – той самой Фэррон. Однако никакой информации от неё не было. Лишь крупицы упоминаний в отчетах агентов, ведущих наблюдение за принцем.
Кисараги нетерпеливо вздохнула, поднимая взгляд к счетчику этажей. Световой индикатор как назло полз вверх, унося все дальше так нужный ей сейчас лифт. Подлец дотянул до самого верхнего этажа, завис на целых восемь секунд, трепя Юффи нервы, затем сжалился и нехотя начал спуск.