Свет в ночи
Шрифт:
Игнис промолчал, опуская взгляд на свою тарелку, иногда наивность Гладиолуса его задевала.
– Для Ноктиса это, конечно, неплохо, - улыбнулся Игнис.
– А вот для неё…
Гладиолус нахмурил брови, не понимая, к чему клонит стратег. Неожиданно улыбка Игниса приобрела скорбный оттенок.
– Наш принц никогда не умел справляться со своими страстями, идя на поводу желаний, Ноктис заставляет весь окружающий мир прогибаться под свои капризы. И он не видит разницы между людьми и вещами, ведь в сущности его мало заботят проблемы, которые он приносит другим,- Игнис снял очки, наконец демонстрируя
– Все, что он хочет — удовлетворить свои желания, которые могут также внезапно потухнуть, как и появиться, - тактик снова надел очки, холодно блеснув стеклом, как острым лезвием.
– Как думаешь, что будет с ней после такого?
Гладиолус понял, к чему клонит советник, от такого еда в его горле застряла. Ноктиса он знал слишком хорошо, чтобы отрицать подобное, вот только эта же близкая связь с принцем заставляла мириться с недостатками друга. Парень опустил глаза, словно разжевывая слова Игниса.
– Но ведь люди могут меняться? – сказал Гладиолус после долгой паузы. Он старательно выводил на лице натянутую улыбку, от этого шрам на щеке перекосило.
Игнис неохотно начал ковыряться в своей тарелке.
– Могут, - проговорил он очень тихо, и это ещё больше повергало в бездну сомнений.
Тактик продолжил свои рассуждения, не смотря больше на Гладиолуса, словно вовсе говорил не с ним.
– А ведь её действительно должно быть жалко. Подобные отношения между наследником трона и бывшей преступницей не могут закончиться хорошо. Её ведь выслали из Кокона, и некоторые люди не станут утруждать себя, чтоб разъяснить, по каким причинам её судили, а если и узнают, будут кричать о том, что она охотилась на границах на наших людей… – голос советника звучал непривычно честно, пусть даже говорил он с улыбкой.
– Да, даже одной её причастности к Верхнему Миру будет достаточно, чтобы ей испортили жизнь здесь. А что-то мне подсказывает, что она не привыкла к такой травле и вряд ли выдержит то, что даст ей Каэлум-младший.
Гладиолус туповато уставился на их умника, безусловно, Игнис как всегда прав. Вот только ужасно хотелось, чтобы всё это оказалось неправдой, и жизнь была бы куда проще и счастливей…
В столовой появился сам принц, и друзья замолчали, переглядываясь между собой. Гладиолус почувствовал мурашки на спине от осознания того, что только что они говорили о Ноктисе. Было даже неприятно от того, что они лезли в его личные дела. Хотя вряд ли Каэлум-младший их услышал. Стараясь реабилитироваться в таком проступке перед другом детства, Гладиолус излишне добродушно улыбнулся, поворачивая к принцу лицо. Тот ответил рассеянным и сонным взглядом.
В глубине души Ноктис в очередной раз поразился тому, что этот человек так лучезарен и доброжелателен, несмотря на их вчерашнюю драку. Ноктис никогда не мог так просто взять себя в руки и забыть о чужом проступке.
– Доброе утро!
– радостно прогремел Гладиолус и отметил, что принц сегодня выглядит куда лучше, чем вчера за завтраком.
Ноктис долго молчал, словно обдумывая что-то.
– Доброе, - тихо согласился он.
Игнис немного резко отставил тарелку и поднялся из-за стола, чтобы покинуть их общество.
– Я подготовлю список
========== 28. Бегство ==========
Холодные полупрозрачные пальцы скользнули по белесой мути на запотевшем стекле. Тонким ноготком она выводила завитки — смутные и понятные только ей силуэты. Даже не всматриваясь за границы очерченной ей территории - из дома Ваниль запретили выходить. Пятый день она не могла подышать свежим воздухом и погреться на солнце.
– Хм… - послышалось из-за плеча, и девушка вздрогнула.
Промпто растянул слишком неоднозначную улыбку, смотря, как старательно нарисованные узоры тают, открывая пейзаж за окном.
Ваниль попыталась вернуть себе спокойствие, девушка уже начала свыкаться с его «ничего не значащим» присутствием рядом. Блондин не раз повторял ей громко и четко: «Уж поверь мне, я здесь только из-за работы, и к тебе это не имеет никакого отношения!»
Конечно, Промпто всегда умалчивал, что они с рыжей собратья по тюрьме. Пока награда за его голову назначена, ему не стоит даже близко подходить к окнам, а то мало ли…
Промпто картинно представил, как стекло, ещё минуту назад расписанное «морозными» завитками, пробивает пуля, и радиальные трещины весело расползаются, впуская знойный воздух.
Он ещё сильнее ухмыльнулся, продолжая глупо фантазировать и посылая своих будущих убийц ко всем чертям. Какой идиот заплатит награду, если не получит его юное и умерщвленное тело после выполнения задания! А хозяйственная Фран такое, пусть и сомнительное, но добро не отдаст.
– Думаешь, как убежать? – в шутку спросил Промпто.
Ваниль не улыбалась, принимая вопрос всерьез и боясь, что светловолосый парень обвиняет её в какой-то провинности. Впрочем, это не совсем вязалось с его прекрасным настроением, улыбка блондина была лучезарна и тепла.
– Нет, - ответила Ваниль, ломая голову, отчего Промпто так дружелюбен сегодня.
Блондин отвернулся, смотря вдаль.
– А я бы на твоем месте точно думал о том, как убежать, - сказал он.
Промпто давно поймал себя на мысли, что завидует беззаботной девчонке. Даже она более свободный человек, чем стрелок. Ваниль может убежать в любой момент и остаться ни причем, раз и навсегда выбравшись из этой паутины. А вот он погряз в делах по самые уши и сбежать сможет только на тот свет. Кто знает, чем всё это закончится. Ваниль даже не подозревает, в какой на самом деле она опасности.
В Ноктисе Промпто был более чем уверен, но не был уверен в Южном Клыке, бандитах, свободных гильдиях, повстанцах… даже в контрабандистах. Отвязный блондин никогда не думал, что его, как кого-нибудь брюзжащего старика, скосит страх перед будущими переменами.
«Перемен боятся те, кому есть, что терять!» - напомнил себе Промпто, а в умении облегчать свой жизненный «багаж» ему не было равных - места, люди. Промпто, лишь завидя в глазах девушки искры привязанности, бежал сломя голову. За всю жизнь он успел привязаться только к своим ребятам. И произошло это как-то до досады незаметно и внезапно. Когда ты в окружении людей, несущихся вперёд без передышки, не замечаешь, что эта спешка превращается в постоянство, а твои спутники уже перестают быть временными приятелями.