Свет в ночи
Шрифт:
Резко махнув головой, она избавилась от пут и бросила злой и укоряющий взгляд на этого человека.
Ноктис просто смотрел на неё, ему нужна была всего секунда, хотя бы мгновение, чтобы перевести дух, любуясь её наготой. И он не хотел замечать, что это мгновение тянулось уже неприлично долго.
Тонкое и гибкое тело, такая красивая линия изгиба талии, высокая аккуратная грудь, увинченная восхитительно бледно-розовыми припухшими сосками, фарфоровая кожа, алеющие щеки, губы и колкие, полные безудержного и праведного гнева глаза. Её волосы странного
Лайтнинг лишь мгновение спокойно лежала, пока до сознания в полной мере не дошло, почему Ноктис застыл, бродя по ней взглядом. Клэр тут же стиснула зубы, закрыла грудь рукой, вторая полетела, описывая дугу, прямо к его щеке. Он, не моргнув, поймал её и уже по традиции коснулся губами. Она молчала и так рассерженно смотрела в его глаза, честно и естественно.
– Успокойся, я, правда, не собираюсь делать тебе больно,- тихо сказал Ноктис. От такой самоуверенности Лайтнинг почувствовала себя слишком нервной, но разве в боли тут было дело?! Она зажмурилась… Клэр всё ещё не верила Ноктису. Да и вообще это было неправильно ни по отношению к ней, ни к нему.
– Я не могу, - проговорила Клэр, натягивая простынь на грудь, поднимаясь и скрываясь за дверью в ванной комнате.
Ноктису в очередной раз оставалось лишь озлоблено терзать подушку с её ароматом, тихо матерясь на эту недотрогу, его недотрогу. Вот только почему-то золото никак не желало выветриваться из его головы, а губы стремились растянуться в улыбке. Это было слишком светлое утро, и то, что происходило сейчас, никак не походило на вчерашнюю ночь, Лайтнинг больше не была оцепеневшим и ледяным трупом, и пусть она убежала, но давала ему самое главное - надежду и веру в то, что это всё может закончиться для них хорошо.
***
Даже самое солнечное утро может стать холодным. После горячего душа в комнате показалось очень свежо и холодно. Выйдя из ванной, Лайтнинг увидела свою опустевшую и смятую кровать, на секунду ей стало горько, она поймала себя на мысли, что на самом деле не хотела, чтобы Ноктис уходил, чтобы это светлое утро заканчивалось. Но не она ли пять минут назад бессильно скреблась ногтями о кафельную плитку и собственную кожу от несправедливости своих чувств к нему?
Около кресла на полу одиноко стояла початая бутылка и стакан. Все, что осталось от Ноктиса.
Клэр рассеяно запустила руку в свои волосы, натягивая пальцами спутанные пряди. В последнее время она слишком много думала и пыталась анализировать, а на самом деле только больше заблуждалась и спотыкалась. Впрочем, прошедшая изматывающая ночь отчего-то придала ей сил, хотелось в очередной раз идти напролом, прошибая лбом преграды, перестать уже размышлять и начать действовать. Одно только оглушало, заставляя тормозить перед каждым действием, — она испытывала к Ноктису слишком … странное чувство.
Это ночью она могла хриплым голосом прошептать «Любовь», сейчас же она боялась
Отчего-то ей вспомнились слова Игниса, которые он говорил ей в машине, когда на них напали те дикие твари. Все пути в жизни относительны. В это светлое утро даже на отвратительного очкарика не хотелось злиться, и она могла себе признаться, что в чем-то советник принца был прав.
Но странное и неприятное ощущение не покидало её, словно ей приходилось быть перед Ноктисом одним человеком, а в голове прятать другой мир, где Каэлум — непримиримый враг, или же наоборот. Показывать всем своим естеством, что она его ненавидит, в глубине души понимая, что любит…
«Снова это слово!» - отплевалась Клэр и поморщила лоб, подходя к окну.
Внизу, в парке поодаль от дома, Ноктис выгуливал своих собак. Лайтнинг невольно улыбнулась и отпустила свои несчастные волосы.
Он ведь тоже хорош, ведет себя, как последний подонок, да ещё требует от неё чего-то, что за невыносимый характер! И тайн от неё у него хватает - отец, Стелла…
– Стелла, - повторила вслух Лайтнинг, глубоко вздыхая.
Сержант Фэррон ещё сильнее убеждалась, что не имеет права сейчас уходить, оставлять всё как есть…
Она подняла глаза, смотря вдаль, за забор этого особняка, туда, где горизонт перекрывали синеватые силуэты больших зданий.
***
Игнис сидел за столом и пытался справиться со своим завтраком, его очки поблескивали, взмывая к собеседнику. Напротив него был Гладиолус, вполне бодрый и восстановившийся после вчерашней стычки с их принцем. Хороший сон приводил его в норму похлеще регенерационной камеры.
– Значит, вчера она за меня работала, и Ноктис больше не сходил с ума? – сказал громила.
Игнис отметил, что данная новость забавляла, вернее, откровенно радовала парня со шрамом.
Гладиолус действительно испытывал к девчонке, сумевшей вчера надрать ему зад, очень теплые чувства. А сообщение о том, что весь вчерашний день Ноктис и Лайтнинг провели вместе, тем более грело. Быть может, Глад не зря отгреб от Каэлума-младшего? Возможно, их бесноватый принц наконец смог разобраться в себе и разрешить проблемы с девушкой, к которой так неравнодушен.
Игнис под стеклами очков прищурился, явно не разделяя восторга своего широкоплечего друга. Советник не стал сообщать, что сегодняшнюю ночь Ноктис тоже провел с ведьмой из Кокона. И это несмотря на то, что Игнис сообщил принцу всю подноготную сержанта Фэррон.
– Считаешь, что это хорошо? – поинтересовался Игнис, Гладиолус даже смутился, о чем же конкретно спрашивает их умник?
– Ну… хорошо, что Ноктис вчера выполнил свою работу?
– громила скорее вопрошал к стратегу, явно подозревая, что тот планирует сейчас раскрыть перед его глазами какой-то ужасный подвох.