Свет в ночи
Шрифт:
Зачем был вчерашний день, его мягкость и истинное лицо, пусть со всеми шероховатостями его дурного характера, но открытое и честное? Зачем? Чтобы снова натянуть эту маску сына короля?
– Тебя могут попытаться использовать, чтобы ослабить меня, - сказал холодно Ноктис.
Клэр как будто ударило током: «Так вот в чем дело?!» Лайтнинг почувствовала себя обманутой Ноктисом, не играл ли он очередную роль перед ней вчера!? В груди защемило, почти как от предательства. Фэррон, стискивая зубы и повыше поднимая голову, туго, в узел завязывала все свои чувства, пытаясь быть
– Ты боишься, что тебя будут шантажировать? – уточнила Клэр. Ноктис отметил, что она перехватила его колющий тон, но голос её дрожал.
– На тебя ведь подобное не подействует?!
– сказала она. Лайтнинг помнила, что однажды он ровным счетом никак не отреагировал на её слова о смерти Промпто.
Ноктис, опустив глаза, промолчал, она делала принца слишком мягким и слабым. На все, что связано с Его Клэр, Ноктис не мог реагировать вменяемо.
– Не подействует,- он скорее убеждал в этом себя, чем её.- Но это никого там не остановит, - сказал он, добавив тону жесткости.
Фэррон молча сверлила его огромными и светлыми глазами: «Словно я позволю кому-нибудь так поступить со мной!»
Принц лишь приподнял уголок губ. Такая сильная и слабая, и слишком упрямая - Его Клэр.
– В твоей самоотверженности и в попытке остановить меня от отцеубийства я не сомневаюсь, - сказал он, Лайтнинг услышала иронию, уже привычную и как всегда неуместную… как будто это всего лишь глупые потуги, каприз.
– Вот только боюсь, ты даже не представляешь, что это за человек.
«Представляю!» - мысленно огрызнулась она. Она не так уж давно смогла примириться с невыносимо тяжелым характером Ноктиса и уже представляла, что ждет её при встрече с усердным учителем принца. Какой же силой обладает Люцис?
– Он так же силен, как ты?
– спросила Клэр. И её тряхнуло изнутри - она говорит о короле, как об объекте, примеряясь к нему, как к заданию. Ноктис прав - в стороне Фэррон не останется.
Ноктису понравились её слова, её легкое придыхание. Для нее принц хотел быть самым сильным, настолько, чтобы никто не осмелился даже приблизиться со злыми намерениями к Его Клэр. А она боготворила бы его.
– Думаю, сейчас мы равны, но он старше…
– Опытнее, - колко перебила его Лайтнинг.
– Старее, - парировал Ноктис. – Он боится меня, иначе не хотел убить.
Лайтнинг побледнела, впервые с того разговора в машине они затронули эту тему. Последнее время они оба так изящно избегали каких-либо по-настоящему болезненных тем, почти невесомо и естественно, словно две маленькие рыбки в потоке воды. Как будто подсознательно чувствуя страх разомкнуть руки и безвозвратно разлететься в разные стороны. А теперь, произнеся эти слова, он окончательно показал Клэр, что все вернулось на круги своя.
– Как это произошло?- спросила она холодно, как будто испытывая его желание отдалиться от себя.
Тайну о мертвой девушке и то, какую роль Стелла сыграла в его отношениях с отцом, принц всё ещё не желал рассказывать.
Ноктис с отвращением осознал, что источником всего его безумия была Флеурет. Ему вдруг причудилась светловолосая
Ноктис нашел в себе силы разозлиться, а значит, стать собраннее и холоднее - таким, как его создавал король. Этого-то ему и не хватало, иным он и не желал показываться перед отцом.
– Это не твое дело, - такой холод в голосе, словно они опять на двух разных полюсах.
Фэррон в полной мере отрезвела после двух дней приторного забвения. Клэр почти забыла, как принц легко умеет заставить человека чувствовать себя пустым местом.
– Ты прав, - спокойно ответила Лайтнинг, пересчитав пальцами пуговицы на блузке.
Ноктис снизу вверх смотрел на то, как Клэр в очередной раз легко и собранно побеждает его.
Он очень хотел, чтобы она поняла его намерения без лишних слов, не заставляя ломать с трудом восстановленную скорлупу. Ведь именно сейчас им стоит спуститься с небес на чертов Пульс. Ноктис не мог себе позволить пустить в эту тьму Клэр, не напомнив, в какой мир она попала, упав с небесного Кокона.
========== 31. Слабость ==========
Пасмурное небо окрасилось в цвета ушедшего солнца. Густое одеяло облаков обрисовал горчично-желтый свет. Кто-то видел в нем оттенки дорогих металлов - золота и бронзы, а кто-то, смотрящий неискушенным взглядом, ощущал что-то неприятное и гнетущее.
У высокого кованого забора, протискивая руки меж черных прутьев, толпились люди. Королевские гвардейцы оттесняли их прикладами автоматов. Воздух то и дело сотрясал режущий звук громкоговорителя и выкрики людей - один единый ком ненависти и злобы. И не было разницы, открываешь ты рот в унисон или молчишь в удушливом столпотворении. Все равно воздух гудел и раскалялся, разнося общий гнев.
На этом фоне так контрастно выглядела вереница машин, тянущаяся к воротам, огородившим дворцовую площадь. Все они гордо поблескивали полировкой и дороговизной. В этом зрелище можно было уловить иронию – не привыкшая ждать элита терпеливо выстраивается в очередь для лобызания королевских перстней.
Страйф меланхолично сузил глаза, разглядывая толпу, он пока старался держаться от всего этого подальше. Их протокол и обстоятельства позволяли агенту только наблюдать, в крайнем случае - оказать помощь Фэррон.
Он набрал номер Зака.
– Дааа, - игриво протянул напарник на другом конце.
– Принц на месте, Фэррон с ним, - четко и бесстрастно сообщил Страйф.
– Проиграл, - тут же победно сообщил Зак.
Клауд поморщился, прикрывая лицо телефонной трубкой. Он ни о чем и не спорил с напарником, просто Зак был слишком уверен, что Фэррон появится здесь вместе с их объектом наблюдений – младшим Каэлумом.
Отчего-то Фейер слишком держался за этого провалившегося агента. Поначалу Клауда грыз червяк гнусной мысли, что это банальная симпатия к красивой девушке. В отличие от Клауда, Зак виделся с Фэррон, разговаривал и мог оценить её со многих сторон.