Свет в ночи
Шрифт:
Ноктис в ответ Регису гордо поднял голову, давая отцу хорошенько рассмотреть свои алые глаза. И король увидел, отчего сын так усердно избегал встреч с ним. Принц верно знал – отец сразу прочтет на его лице жажду убийства. Что ж, они с Ноктисом даже слишком похожи. Король поднялся с трона и тоже залил свои глаза кровью.
Ноктис был удовлетворен. Отец принял его вызов, уже нет сомнений: они оба здесь с одной целью – убить врага.
– Знаешь, у нас с тобой неравные силы, - сказал Регис. – Я сильнее тебя.
Ноктис ожидал чего-то подобного - уничижительного от
– Я, в отличие от тебя, не боюсь умереть, - закончил король.
Вот это уже немного разожгло тлеющие угли в души принца. Ноктис чувствовал, что этими словами король напоминает ему о Стелле и о «самозащите» принца.
– Да, но я, в отличие от тебя, не собираюсь умирать сегодня,- холодно ответил Ноктис.
Регис Люцис рассмеялся, смех, отраженный от пустых стен, резал слух, как надрывный кашель. Они даже не повышали друг на друга голоса, но сколько напряжения было в их словах. Лайтнинг прикрыла глаза, желая, чтоб всё было по-другому, чтобы они оба сейчас не вели себя так глупо и напоказ.
– Сколько в тебе этой самоуверенной глупости, считаешь, что весь мир принадлежит тебе… Сколько в тебе ещё этого дерьма?
– сквозь свой лживый смех процедил король.
– Не больше, чем в тебе, - Ноктис перебил отца всё тем же ровным голосом.
Король замолчал, безразличный тон сына особенно остро задел его. Он, внезапно побагровев, взорвался:
– Власть Каэлумов распространяется не дальше их гласа. Весь мир, который принадлежит тебе, не больше мыльного пузыря вокруг твоей пустой головы. Ты считаешь, что велик, и твои лизоблюды тебе это повторяют эхом и идут за тобой. Ведь твою ничтожность можно оценить лишь издалека.
Ноктис знал эти слова наизусть, как молитву своему собственному эгоистичному богу – Гильгамешу Каэлуму. Кажется, с рождения отец говорил Ноктису это. Говорил по-разному: спокойно, твёрдо, жестоко, с презрением, буквально вдалбливал в его молодые кости. Но сегодня отец выглядел просто обезумевшим стариком, слепцом с закрытыми кровавым угаром глазами, он нелепо брызжет слюной и таращит глаза. Регис зациклен на этих мыслях так сильно, что те утратили какой-либо смысл.
Ноктис как никогда почувствовал себя вправе убить короля и занять его место.
Лайтнинг поняла, что ничто в их разговоре не изменится. Они вот-вот пустятся в битву, оставляя пустые слова. Если она действительно желает что-то изменить, другого шанса не будет. Фэррон неожиданно спокойно поборола смятение, сковывающее её тело. Она пошла вперёд, широко открыв светлые глаза.
Звук её шагов заставил Ноктиса напрячься. Чувствуя приближение Клэр затылком, он на секунду отвел взгляд от лица отца. Регис Люцис незамедлительно это почувствовал. Он с большим интересом стал рассматривать вышедшую из глубокой тени девушку.
По странной прическе король узнал её – девица, что совсем недавно появилась в доме его сына. Молодая, ровесница Ноктиса, светлая, и дело тут было не в цвете одежды или кожи. Перед его многоопытным и нечеловечески проницательным взглядом что-то подсвечивало её изнутри.
«Но на черта он притащил свою девку сюда?!»
– Боишься, что один со мной не справишься? –
Он усмирил свой тон, не было в нем прошлого безумия, словно теперь Регис был доволен сыном. Короля раздражала безэмоциональность принца, его безмолвие, а появление девушки хоть как-то отвечало королю и лелеяло его самолюбие.
Ноктис напряженно молчал, проклиная глупость: и свою, и Клэр. Он с какой-то ревностью заметил, что отец переключил всё свое внимание на Лайтнинг. Принц не сдержался, и его дыхание сбилось.
Король даже боковым зрением отметил это.
– Ты к ней слишком неравнодушен, - ухмыльнулся Регис. – А вот она…
Король ничего достоверно не знал об этой девушке и о том, что за отношения связывают её с принцем. У Региса возникло жгучее желание прочесть все её мысли и чувства и начать манипулировать, чтобы отобрать у провинившегося сына и эту игрушку…
Принц увидел, как лицо отца напряглось, продольные морщины прорезали лоб, и он понял промах отца. Не только Ноктис не мог в полной мере использовать силу своей крови против Клэр.
Король неожиданно наткнулся на стену. Люцис прекрасно видел её светлые глаза, эмоции на лице, но только те, что девушка сама показывала. Дальше в её мысли он, как ни старался, не мог прорваться.
Фэррон чувствовала себя паршиво, словно животное, на которое, наставил двустволку охотник, в голос рассуждающий о вкусе плоти будущей жертвы. Клэр сразу поняла, насколько этот взгляд не похож на взгляд принца… Ноктис подавлял и подчинял любого, а вот Регис ещё и обнажал до костей, заставляя бояться своей наготы перед королем.
Внезапный смех, пронизывающий, как ледяная вода, пролился на Ноктиса и Клэр.
– Ты ведь из Кокона? – обратился он к Лайтнинг.
По спине Фэррон пробежали мурашки, она тут же поняла, что Регис Люцис знает - она шпионка «Син». Фэррон смолчала в ответ королю, а ему не требовалось других подтверждений, кроме её вспыхнувших щек.
– Зачем ты здесь? – холодно спросил король, в его голове остро заколола мысль, что неспроста он сегодня подозревал Кокон в заговоре, подобных непроницаемых к его силе людей «изготавливали» только в Верхнем мире.
Ноктис - идиот, пошедший на поводу Объединенного Совета, или умник, нашедший себе сильных союзников. Теперь все события сегодняшнего дня намертво связались с его сыном. Воистину, чем ближе и очевидней, тем более неожиданно предательство.
Король не злился, скорее умилялся таким успехам сына… Лицо его рассекла широкая и некрасивая улыбка. Что бы там ни было, Регис сегодня придушит обоих: и сына, и эту девку. Это будет последний сокрушительный удар умирающего льва.
С его смертельной болезнью Регис протянет не больше года, но это не значит, что он перестанет бороться. Наоборот, король всегда доводил дела до конца, и пусть его бьет предсмертная агония, Регис Люцис уже решил - он станет последним королем этих земель. Он не оставит после себя такое наследство, как Ноктис. Даже чёртов Кокон скоро поймет, что посадил на трон монстра. Каэлумы давно должны были выродиться, и закат их клана выпал на сегодняшний день.