Свет в ночи
Шрифт:
– Что произошло с Гладом?
– этот вопрос стал последней каплей, Ноктис повернулся, сверкая исподлобья злым взглядом - она ещё смеет спрашивать у него о другом!
– Ты так спрашиваешь, как будто тебе действительно есть до этого дело, - его странное замечание напомнило об утре. Лайтнинг подумала о капризном и мстительном ребенке и глубоко вздохнула, заставляя себя собраться.
– А ты до сих пор об этом помнишь и переживаешь? Наверно, тяжело быть таким злопамятным,- она немного грустно улыбнулась, хотелось наконец-то разрядить эту нездоровую обстановку,
Принц уже полностью развернулся. Он старательно держал одно спокойное и безразличное выражение лица. Но внутри же он жаждал сделать ей больно в ответ на задевающие его слова, он же её предупреждал.
Лайтнинг собранно ждала, ждала, ибо воздух начал пахнуть озоном, предвещая грозу.
Каэлум сделал шаг, почти утыкаясь коленом в Фэррон. Она даже не шелохнулась, лишь подняла голову выше, чтоб не потерять зрительный контакт с ним. Это движение выглядело нарочито гордо, и Ноктис чуть не задохнулся от впившегося в него бирюзового взгляда из-под неестественно густых ресниц.
Как же ему хотелось соприкоснуться руками с её светлым лицом, хотя бы чуть-чуть запачкать и приблизить к себе, спуская с небес. Или же попытаться придушить это существо, по капле разрушающее будущего короля.
Ноктис аккуратно сдавил верхнюю пуговицу на её воротничке, заставляя девушку ещё острее нуждаться в кислороде.
Он медленным движением пальцев расстегнул блузку, с удовлетворением замечая, как её ресницы все-таки дрогнули. Ноктис, предвкушая сладкую истому от вида её белоснежных ключиц, опустил руку ниже, принялся за следующую пуговицу.
Лайтнинг напряглась, снова он проявляет свои собственнические замашки, но какого чёрта он же всем своим естеством только и делает, что показывает, как ему плевать на неё. Просто издевается?
Как всегда, никакой деликатности, только нарочитая грубость и гнусность, унижающие Фэррон. Он словно испытывает её на прочность, и нет в его действиях даже капли мягкости или искры, разжигающей в ней неудержимые взрывы желаний. Лайтнинг, стискивая зубы, стояла ровно, не позволяя себе ни на секунду сдаться перед принцем. Он же только этого и ждал!
Ноктис дошел почти до третьей пуговицы, когда заметил на лице девушки это отвратительное выражение, почти омерзение. Да, он — дерьмо, недостойное соприкасаться с её подошвой. Если уж она недосягаема, ему придется скатиться в самые истоки преисподней, пытаясь сделать ей больно, а всё оттого, что он слишком сильно хочет быть любимым. Его рука нежно легла на длинную прядь розовых волос, струящуюся локонами по её плечу. Он без жалости потянул за неё, приближаясь к её уху.
– Я, кажется, приказал тебе быть незаметной…
Ноктис уже нацелился сделать Лайтнинг ещё больнее, но его остановила теплая рука. Тонкие, почти полупрозрачные пальцы легли на кулак, стискивающий её волосы.
Да что же это, стоит ей просто прикоснуться к нему, как он становится безвольным, разжимает пальцы, неспособный продолжать! Клэр, сбив дыхание, отстранила от себя его руки. И сделала шаг назад, упираясь спиной в зеркало.
«Я
– Приказывать можешь своим собакам или очкарику, - сказала она, такому спокойному тону мог бы позавидовать сам Каеэлум.
– Я здесь только из-за Ваниль…
Лифт остановился, раскрывая двери в людный коридор. Ноктис почувствовал себя щенком, вовремя одернутым хозяйкой. Он идиот, а она снова поступила правильно, даже слишком. Он беззвучно наполнил легкие воздухом с её запахом до отказа, стараясь оставить себе хотя бы это от Лайтнинг, и развернулся спиной. Он должен быть сильным, он хозяин своего тела, мыслей и желаний. Ноктис молча вышел.
***
Серый конверт, отливающий серебром, покоился на столе Ноктиса. Сын короля провел пальцем по черному выпуклому тиснению – корона в вензелях. Каэлум-старший так нетактично третий раз за последний месяц напоминает о приглашении на «семейный» праздник.
Ноктис прикрыл глаза, воображая, как на плотной бумаге, стилизованной под пергамент, выведены жестким и острым, но очень ровным, словно напечатанным холодной машиной, почерком несколько слов. Настоятельная рекомендация явиться во дворец в назначенный день… Впрочем, это уже третье письмо, значит, отец теряет терпение, ведь Каэлум-младший так же нетактично не отвечает на королевскую корреспонденцию, даже не вскрывает конверты, убирая их в верхний ящик своего стола.
Откидываясь в кресле назад, Ноктис был даже благодарен королю за то, что этот невесомый конверт вернул ему трезвость ума, напоминая о приближении рокового дня… Оставалось всего ничего…
В дверь постучался и, не дожидаясь ответа, вошел Игнис. Принц, устало наклонив в бок голову, смотрел на советника. «Да, он же обещал мне что-то рассказать», - подумал Ноктис, замечая в руках Игниса папку.
Советник, поджимая губы, прищурился, всматриваясь в тёмное окно за спиной сына короля. Редкий случай, когда измотанный тактик демонстрировал свою слабость и полное изнеможение. Игнис так надеялся вывести Лайтнинг на чистую воду, но ничего у него не вышло, несмотря на то, что он обратился к Рапсодосу. Лишь за зря ещё сильнее приблизил этого человека к принцу.
Впрочем, не зря… Игнис теперь по-настоящему видел в генерале своего помощника, да и появилась очень важная роль в перевороте для этого человека.
Тактик опустил папку на стол, под самый нос принца, и, расположившись напротив, сплел руки на груди.
Ноктис внимательно посмотрел на своего помощника, даже не притронувшись к предложенному ему предмету. Принц слегка приподнял одну бровь. Было ясно, он ждал разъяснений от самого Игниса.
– Я кое-что узнал о ней, - нехотя сообщил советник.