Свет в ночи
Шрифт:
Ноктис промолчал, ему не хотелось признавать, что он почти час, как верная собака, бдит её сон.
Девушка приподнялась на локтях, аккуратно придерживая одеяло на груди, но рассмотреть его не получилось. Только когда Ноктис поднес к губам стакан, она смутно по движению определила силуэт принца и то, что он пьет.
– Ты пьян, - констатировала Лайтнинг так, как будто это всё объясняло ей. Клэр вернула свою голову на подушку, размышляя, чем всё это может закончиться. Сейчас так сложно было оставаться спокойной, приходилось концентрироваться на дыхании.
Ноктис усмехнулся, он не был настолько пьян, чтобы
– Хочешь выпить со мной? – с легкой издевкой спросил Ноктис, так, как будто Клэр намекала ему именно на это. Но Фэррон не оценила шутки, лишь мысленно выругалась, понимая, что такое чувство юмора явный признак её подозрений.
– Нет, - даже слишком спокойно ответила Лайтнинг - не будет она поддаваться на его уловки, провокации, она же обещала себе быть выше и взрослее, иначе они оба скатятся до скандала, как пару дней назад.
Снова долгая и горькая тишина, он одним жгучим глотком опустошил остатки виски в своем стакане. Продолжать разговор дальше казалось опасно. Сын короля знал, что теперь, когда Лайтнинг проснулась и открыла свой рот, он не сможет так спокойно сидеть.
– Знаешь, я ведь могу пришпилить тебя к кровати, даже не вставая с этого кресла, - переведя дух после выпитого, сказал Ноктис.
Лайтнинг опустила холодную ладонь на лоб. «Соберись», - тихо нашептывало её сознание…
– Что тебе от меня вообще нужно?
– спросила она. Такой правильный и такой острый вопрос, если бы Ноктис мог найти в себе силы ответить на него хотя бы самому себе, сколько всего встало на место.
– Я пока ещё не решил, что, - ставя акцент на окончании фразы, сообщил он. Девушка не могла уловить за усмешкой всей честности его слов.
– Знаешь…- Лайтнинг вздохнула, собираясь с силами.- Я получила свою первую пулю в четырнадцать, и тогда мне казалось, что это самое страшное, что могло произойти со мной, - очередная сухая пауза, чтобы не дать голосу дрогнуть перед следующей вырванной из сердца откровенностью.
– Та пуля… Я сама пустила её на экзамене в военной академии, чтобы доказать, что у меня завышенный болевой порог… С тех пор многое изменилось, и теперь меньше всего на свете я боюсь боли.
Ноктис налил из бутылки в стакан ещё виски, ровно на пару глотков. Принц вспомнил злой взгляд с фото, тогда Клэр была другой. Он внимательно слушал каждое слово Лайтнинг, и её монолог вызывал странные чувства. Принц знал, что ему нравится, когда она вот так спокойно говорит с ним, впервые сама, откровенно, но насладиться её общением не получалось. То, что она рассказывала, было неприятно и остро, словно бритва, отпарывающая последние нити между ними, да и сама ситуация выглядела неподходящей для разговора - скомканная и унижающая сына короля. Он словно не хозяин ни этому дому, ни ей, прокрадывается ночью и подглядывает за её сном.
– Ты врешь, - тихо произнес он после очередной бесконечной паузы.
Почему он это сказал? Ноктис с самого начала верил Клэр и готов был поверить в историю об очередной глупой, саморазрушающей выходке, но вот принимать её он отказывался.
Лайтнинг смотрела на еле виднеющийся светлый прямоугольник, повторяющий очертания её
– Тебе нравится убивать?
– прозвучал совершенно внезапный вопрос от девушки.
Ноктис вздохнул, отрывая спину от кресла и наклоняясь вперёд. Снова болезненное ощущение. Какой неприятный вопрос, заданный человеком, которого ты хочешь видеть рядом с собой. И почему только она спрашивает именно это? Принц устало прикрыл глаза.
Нравилось ли ему убивать, ломать, крушить, разрушать? Он испытывал удовольствие, когда пытался остудить адское пламя внутри, выплескивая его на мир. Но это длилось недолго, буквально несколько секунд, пока Ноктис не начинал осознавать, что происходит. Когда он видел на руках кровь и последствия своих действий, он испытывал разочарование. Лишь сильная воля помогала доводить дело до конца.
Кто-то записал сына короля в монстры с самого рождения. Ноктис знал, какой жестокости ждут от него окружающие, и он послушно исполнял свою роль.
– Странный вопрос, - чувствуя в желудке дрожь, произнес он.
– А тебе нравится жертвовать собой и калечиться?
– его голос был тверд и груб.
– Может быть, ты испытываешь удовольствие от боли?
– Ноктис хотел вложить в свои слова оскорбительную и колющую интонацию и наконец-то начать отыгрываться на непокорной девушке.
Лайтнинг покраснела, хорошо, что здесь было темно, и подонок не мог этого заметить. Для Клэр голос парня прозвучал истинно неприлично и угрожающе, её самые неприятные предположения о том, зачем он пришел сюда, начинали подтверждаться.
«Я на тебя не нападала, так, какого чёрта, ты продолжаешь угрожать?!» - хмурилась она. Лайтнинг потребовала от себя притушить этот неуместный эмоциональный порыв, так и до дурманящего страха недалеко: «Ему же только это и нужно! Нет, он задумался, хоть и не ответил мне. Мой вопрос ему неприятен, значит, всё не так плохо».
– Испытывать удовольствие и уметь не чувствовать - две разные вещи, - рассудительно ответила она.
Ноктис же сжал зубы от неудовлетворенности. Отчего же она упорно продолжает игнорировать его уколы?!
– Там, у контрабандистов, мне не показалось, что ты ничего не чувствуешь.
Он довольно больно напомнил ей о сцене с поцелуем. Лайтнинг так старательно делала вид, что этого не происходило. Возможно, Фэррон именно тогда совершила ошибку, и Каэлум воспринял их поцелуй как повод на что-то надеяться с её стороны, и все вылилось в то, что она здесь, а Ноктис предъявляет свои права на то, что ему не принадлежит.
– Лучше иди спать, - устало выдохнула она, удрученная своими мыслями. Лайтнинг ещё больше не желала реагировать на его пошлые намеки.- Наверное, у тебя завтра снова много работы.