Свет в ночи

Эндрюс Вирджиния

– Где она может быть? Жизель наверняка уехала из дома, – рассуждал Бо.

– Осталось только одно место, которое мы не проверили.

– Где это?

Я взяла его за руку и повела обратно в дом. Мы переступили через юношу, уснувшего прямо посреди коридора, и пошли к моей мастерской. Когда мы подходили к двери, я услышала хихиканье Жизель. Я взглянула на Бо и распахнула дверь. На какое-то мгновение мы не могли поверить своим глазам.

Голый Джон лежал на диване, а Жизель в одном лифчике и трусах его раскрашивала. Она нанесла красную и зеленую краску

на его плечи и грудь, провела желтые полосы по его ногам, а сейчас красила в черный цвет его половые органы. Джон явно был слишком пьян, чтобы обращать на это внимание.

– Жизель! – крикнула я. – Что ты делаешь?

Сестра обернулась, покачнулась, пытаясь сфокусировать свой взгляд на нас.

– А… посмотрите, кто пришел… любовнички, – пробормотала она и снова засмеялась.

– Чем, по-твоему, ты занимаешься?

– Занимаюсь? – Жизель посмотрела вниз на Джона, закрывшего глаза и улыбавшегося глупой улыбкой. – А! Я раскрашиваю Джона. Я сказала ему, что почти так же талантлива, как и ты, и если ты смогла нарисовать Бо, то и я смогу нарисовать его. Джон согласился. – Она хихикнула и толкнула его. – Правда, Джон?

– Ага, – отозвался тот.

– Поднимай свою задницу с этого дивана, – скомандовал Бо, – и давай одевайся, идиот.

Джон поднял голову.

– А, привет, Бо. Уже наступил Новый год?

– Для тебя это станет концом света, если ты не встанешь и не оденешься, да побыстрее.

– Чего?

– Жизель, ты видела, что твои приятели сделали с домом? Как давно ты ушла с вечеринки?

– Как давно ты ушла с вечеринки, дорогая сестра? – пропела она, похотливо улыбаясь и покачиваясь.

– Они разгромили дом! В коридорах кого-то рвет. Стены выпачканы едой…

– Ух ты. Орешь как на пожаре.

– Бо! – воскликнула я. Он рванулся вперед, схватил Джона за руки и поставил его на ноги. Потом Бо отвел парня в задний конец мастерской и заставил его начать одеваться.

– Одевайся, Жизель, и отправляйся вниз на вечеринку. Тебе придется заставить их начать уборку, пока Дафна не вернулась.

– Да перестань ты беспокоиться о Дафне. Мачеха… она будет очень милой с нами, потому что ей хочется выйти замуж за Брюса. Ей нужно, чтобы мы выглядели как счастливая, респектабельная новоорлеанская семья. Мы всегда слишком боялись Дафны. Тебя пугает собственная акадийская тень, – съехидничала она.

Я сделала шаг к ней и швырнула платье ей в лицо.

– Я не настолько испугана, чтобы не свернуть тебе шею. Надевай платье. Немедленно!

– Прекрати орать. Сегодня же Новый год. Предполагается, что мы должны веселиться. Ты ведь хорошо провела время, верно?

– Я ничего не испортила. Посмотри на мою мастерскую! – воскликнула я. Жизель пролила краски, порвала холсты, испачкала глиной для лепки столы и инструменты.

– Слуги уберут за нами. Они всегда это делают, – сказала она и начала надевать платье.

– Но только не этот бардак и тот кошмар в гостиной. Даже раб взбунтовался бы, – заметила я. Но мои слова не имели никакого значения. Жизель слишком много выпила, чтобы слушать меня или

беспокоиться о чем-то. Она моргнула, засмеялась и взяла себя в руки. Бо удалось одеть Джона, и мы вытолкнули обоих из мастерской и заставили вернуться в гостиную. Даже Жизель удивилась нанесенному ущербу. Некоторые из гостей, сообразив, что они наделали, уже разошлись. А те, кто остался, были не в лучшем состоянии, чтобы помочь убрать и привести комнату в порядок.

– Счастливого Нового года! – воскликнула Жизель. – Полагаю, нам лучше попытаться все убрать. – Она хихикнула и начала собирать стаканы, но взяла слишком много и чересчур резво, так что выронила их, разбив при этом три штуки.

– От нее никакого толку, – заметила я Бо.

– Я уговорю ее сесть и оставаться на одном месте, – ответил он. Пока Бо этим занимался, я попыталась заставить кого-нибудь помочь мне собрать тарелки и стаканы, оставленные на полу. Кое-какую посуду мы обнаружили под диванами, часть – за креслами, стаканы – на книжных полках и под столами.

Я вышла на кухню, чтобы принести немного воды со средством для мытья и губки. Когда я вернулась, то обнаружила, что большинство гостей ушли. Мы с Антуанеттой обошли комнату и попытались отскрести еду со стен, но в некоторых местах остались пятна. Мы были обескуражены.

– Чтобы это убрать, нам понадобится целая армия, Бо, – воскликнула я.

Он со мной согласился.

– Давай их всех просто выгоним отсюда, – предложил Бо. Мы объявили, что вечеринка окончена. Мой приятель выпроводил некоторых парней, убедившись в том, что тот, кто поведет машину, выпил меньше всех. После того как все ушли, мы посмотрели, что еще нужно сделать. Жизель улеглась в гостиной на пол возле диванчика и похрапывала.

– Тебе тоже лучше уйти, Бо, – обратилась я к нему. – Тебе же не хочется быть здесь, когда вернется Дафна.

– Ты уверена? Я могу рассказать обо всем и…

– И что ты скажешь, Бо? Что мы с тобой наверху занимались любовью, а Жизель с друзьями крушила дом?

Он согласно кивнул:

– О Господи, а ты-то что скажешь?

– Ничего. Это лучше, чем врать, – отозвалась я. Бо покачал головой.

– Ты хочешь, чтобы я помог тебе отнести ее наверх? – спросил он, кивком указывая на Жизель.

– Нет, оставь ее здесь.

Я проводила его до двери, мы поцеловались на прощание.

– Я позвоню завтра… как-нибудь, – пообещал Бо, многозначительно поднимая брови. Я смотрела, как он уходит, потом закрыла дверь и вернулась в гостиную, чтобы дожидаться неизбежной бури, которая скоро разразится над моей головой.

Я сидела в удобном кресле наискосок от Жизель, которая все так же лежала на полу, совершенно отключившись. Ее вырвало, но она этого не заметила, ей это не мешало. Часы пробили два. Я закрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока не почувствовала, что кто-то грубо трясет меня за плечо. Я взглянула в разъяренное лицо Дафны и на какое-то мгновение забыла, кто я и где нахожусь. Она не позволила этому ощущению продлиться долго.