Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
Иного выбора не было.
— «Надеюсь, вы сдержите своё слово, султан».
Азим собрал эти яблоки где-то на северной опушке Корявого леса вечером на первый или второй день, когда он добрался до леса — он уже не помнил.
Кстати, сколько дней уже прошло с тех пор, как Рудоба дала ему Чёрный рубин?
Азим не помнил и этого тоже. Всему виной продолжительный голод. Его голова плохо соображала. Иногда ему казалось, что, проснувшись, он проспал несколько дней. Особенно, когда ему снились эти самые сны.
— «Почему я вижу эти сны? И почему каждый раз у меня в руке оказывается Чёрный рубин, к которому я даже не прикасался? Надеюсь, султан не окажется колдуном».
Озадаченный своими вопросами, Азим продолжал идти на юго-восток. Ему потребовалось три дня, чтобы добраться до опушки Корявого леса. Инцидентов со сном больше не было. Может, всё потому, что он прятал по ночам мешочек с драгоценными камнями в пяти шагах от себя? А где прятать мешочек в городе, когда он туда дойдёт?
Мешочек вполне могут украсть. Азим не исключал такую вероятность. Он сел под косым ясенем и начал обдумывать дальнейшие действия.
До Ангурана не меньше недели пути, если не гнать на лошади. Однако перед возвращением домой, Азиму необходимо хотя бы пару дней отдохнуть в Арруже и немного восстановить силы. Он может остановиться у брата Рахмона или в любой гостинице. Загвоздка в том, что слух о его возвращении распространится по городу слишком быстро и дойдет до султана раньше, чем он. Это может оказаться опасным, так как найдутся многие, которые захотят отнять у него Чёрный рубин и сами вручить его султану, чтобы жениться на его дочери.
Это недопустимо!
Раз так, в Арруж идти нельзя.
Азим огорчённо вздохнул, приняв такое решение. Его желудок больно свело в осознании того, что ему нормальной тёплой пищи не видать ещё целую неделю.
А может и нет. Есть же Чёрный ветер. Азим вспомнил про своего жеребца, оставленного в конюшне султана в Арруже. Его-то не морили голодом, и он должен быть полон сил. На нём до Ангурана можно добраться за три-четыре дня. Однако, чтобы забрать жеребца, нужно ещё дойти до самого Арружа. На это уйдёт пару дней, но это не помешало Азиму оживлённо встать и продолжить свой путь.
Два дня спустя, на категорически отказывающихся идти дальше ногах, он всё-таки дошёл до Арружа. У него не осталось ни яблок, ни капли воды. Юноша дождался ночи и по северной окраине города пришёл в конюшню. Кроме Чёрного ветра, там было ещё пять лошадей. Увидев своего хозяина, жеребец радостно заржал, но Азим тут же понёс палец ко рту. Он был уверен, что жеребец поймёт этот жест, и был прав. Чёрный ветер смолк и опустил голову за стойло. Азим улыбнулся, удивляясь уму своего жеребца.
Вдруг раздался не громкий скрип на той стороне конюшни. Там открылась дверь, и из небольшого помещения вышел конюх.
— Кто там? — громко спросил он, светя перед собой масляной лампой.
— Тихо! — негромок бросил Азим. — Я пришёл за своей лошадью, — добавил он шёпотом.
— О, это вы? — изумился конюх, когда Азим подошёл к нему.
Юноша молча кивнул и спросил:
— Сколько я тебе должен?
— Вас не было около месяца, — ответил конюх. — Мы берём пять султана за сутки. Позвольте, подсчитать точную сумму. Сейчас… Я только загляну в свой журнал.
— «Месяц», — повторил про себя Азим, войдя вслед за конюхом в его рабочую комнату. — «Значит, мне уже девятнадцать лет», — покачал он головой.
Там стоял запах Сиёалафа и свежего чёрного хлеба. На стенах висели три масляные лампы. Четвёртую на место вернул конюх. Он поставил её прямо над столом, на котором стояли миска с травяным супом «Сиёалаф» и тот самый ароматный хлеб. Ни суп, ни хлеб не были тронуты.
Конюх открыл журнал, стоявший на другом столе слева, пролистал и нашёл нужную запись.
— Вас не было тридцать два дня, Азим-ака, — сообщил конюх. — Обычно мы не берём плату с султан-заде или хеш-султанов, но вы ведь ещё не стали таковым. Потому с вас сто шестьдесят султана.
Он старался не обидеть Азима, глядя на него невинными и одновременно требующими плату глазами, но Азим не обратил на эту дерзость внимания. Безусловно, конюх давно уже прознал о том, кем в действительности является Азим, и какова цель его путешествия.
Азим поковырялся в своём мешочке и достал из него изумруд, размером с виноград, и дал его конюху. Этого было более, чем достаточно за оплату стойла. От удивления у конюха забегали глаза. Его озадаченный вид говорил о том, что у него нет столько денег, чтобы дать сдачу. Благо, Азим облегчил ему задачу.
— Это тебе за стойло и за твой ужин, — Азим кивнул через плечо конюха, указывая на суп с хлебом.
— Прощу, угощайтесь, — обрадовался конюх, шагнув в сторону. — Я принесу себе ещё.
— Не сейчас! — остановил его Азим. — Принесёшь после моего ухода, — наказал Азим.
— Как вам будет угодно, — подчинился конюх.
Ещё бы! Ведь не каждый день ему дают изумруд, стоящий двадцать его жалований.
Азим за одно мгновение съел весь суп и половину хлеба, изумив своим медвежьим аппетитом конюха. Другую половину он завернул в свой далеко нечистый халат.
— Спасибо! — эта благодарность прозвучала со всей души и от всего живота Азима. Он встал из-за стола и хотел поскорее уйти.
— Рад был послужить вам, господин, — ответил конюх с рукой у сердца.
Неожиданное почтительное обращение заставило Азима оценивающим взглядом посмотреть на конюха. Тому явно не терпелось задать вполне очевидный вопрос, который он еле держал за зубами, пока Азим ел.
Поняв, что конюх вот-вот раскроет свой рот, Азим достал из мешочка чёрный камень с красным рубином, размером со сливу, и плавно бросил его конюху.