Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
— Дорогие гости! — начал Бузург не присущим для него бодрым и радостным голосом. — Сегодня мы собрались, дабы отпраздновать свадьбу моей единственной дочери, султанзаде Зилолы бинти Бузург, и этого смелого молодого человека, Азима ибн Аъзама. Он выполнил своё обещание, — султан на уровне груди поднял перед собой левую руку и продемонстрировал всем серебряно-золотой перстень с Чёрным рубином. — Теперь и я сдержу своё слово. Для этого я приглашаю всех в мой тронный зал, где я проведу бракосочетание. Затем вас всех ждёт чудесный пир! — понизив голос, улыбнулся султан.
— «Далее вас поведут в рознь. Ты последуешь за танцовщицами, твоя невеста за танцорами. Это проверка вашей преданности друг другу. Если кто-нибудь из вас посмотрит в лицо кому-то из танцоров, он или она будет не верным в браке», — предупреждал отец перед выходом из дома.
— «Как я узнаю, что Зилола не посмотрела?» — засомневался тогда Азим.
— «В этом и вся суть. Ты должен верить в неё».
Взявшись снова за руки, Зилола и Азим вошли во дворец вслед за султаном. Бузург кивнул своей дочери и вместе с Комилом удалился. Его место перед женихом и невестой тут же заняли танцоры. Разделившись, танцоры встали в семи шагах от Зилолы, а танцовщицы встали в трёх шагах перед Азимом. Музыканты также разделились на две группы и встали в двадцати шагах от молодых. Они заиграли, и танцоры в танце начали приглашать жениха и невесту в соответствующие коридоры, ведущие наверх.
Однако пара не хотела расставаться. Они сделали шаг и вместо того чтобы отпустить руки, они их сжали ещё крепче. Азим посмотрел на Зилолу — её взгляд был робко опущен на их руки. Он чувствовал, как она слегка дрожит и боится отпустить его руку. Во взгляде Азима тоже отражался страх, что, если их сейчас разлучат и он больше никогда её не увидит. Он хотел сильнее сжать её руку, но…
Гости позади пары уже заждались и некоторые из них с озорными ухмылками подтолкнули Азима к танцовщицам. Зилолу трогать не стали — это не позволяло её положение.
От неожиданного толчка Азим невольно отпустил руку Зилолы и сразу же оказался в окружении танцовщиц — те повели его к лестнице.
Азим шаг за шагом старался следовать указанию отца. Танцовщицы разными движениями пытались привлечь его внимание, постепенно поднимаясь в тронный зал. Некоторые из них проявляли наглость и настойчивость, пытаясь поднять голову Азима и обратить его взор на себя. Азим пока не поддавался и с серьёзным видом смотрел вниз, где мелькали их красочные платья и нежные ручки. Безусловно, под этими платьями скрываются стройные тела и аппетитные формы. Они пустили в ход соблазнительные и провокационные движения, дабы поднять его глаза на свои привлекательные лица. Однако все их старания оказались тщетными. Азим, угрюмо прижав голову к плечам, опустил взгляд ещё ниже, на ступеньки, и мерил шаги, чтобы не споткнуться — в прямом и переносном смысле.
Наконец, процессия дошла до тронного зала. Гости, следовавшие за ними, прошли к отведенным для них местам, а танцоры проводили жениха и невесту до трона. Зилола и её танцующее сопровождение дошли раньше. Азиму и его танцовщицам оставалось пройти ещё одну треть зала. Сквозь редкие прорехи между танцовщицами Азим сумел заметить, что Зилола по-прежнему смотрит вниз, хоть танцоры уже отступили от неё. При этом он постарался не встретиться взглядом с какой-нибудь из танцовщиц, и тут же опустил свой взгляд. Вскоре и они дошли до трона.
Танцовщицы оставили Азима в семи шагах от Зилолы и вместе с танцорами снова закружились в танце вокруг пары на почтительном расстоянии. Как только в зал вошёл султан, за которым вошли Комил и главный придворный писарь, танцоры (все) вместе с музыкантами отступили к стене позади трона. Музыка стихла и танцы прекратились. Султан же прошёл и встал в шаге от своего трона. Жених с невестой пребывали в нетерпении в трёх шагах от него, при этом их обоих по-прежнему разделяли семь шагов.
— Добро пожаловать! — султан приветственно воздел руки перед собой. — Мне отрадно видеть здесь всех. Особенно я рад видеть тех, кому я лично писал пригласительные.
Зилола и большинство гостей были отчасти удивлены добротой султана, ибо такие слова раньше никто не слышал из его уст.
В зале в переднем ряду присутствовали султан Аброра и его недовольный сын, наследный шахзаде Зебистана Мунир ибн Нодир и его премьер-министр, Расим, который встал с места с недовольной гримасой, главы домов Эрода и Сирода, правители Нарруза и Сангдора, малик Каарта и даже Сохандора, к ним-то и относились последние слова Бузурга. Однако среди них не было шаха Виндола. По всей видимости, он, как и все его предшественники, решил проигнорировать приглашение.
— Я благодарен вам за то, что вы приняли моё приглашение и преодолели длинный, долгий путь, чтобы разделить в этот день мою радость со мной, — продолжал султан. — Это очень важный день не только для меня, но и для моей дочери. Потому, я прошу вас, наряду с Комилом ибн Восилем, стать свидетелями перед Всевышним при бракосочетании этих двух молодых.
Те, кого касалась эта просьба, склонили головы, приставили руку к сердцу и тихо промолвили в знак своего согласия:
— Во имя Всевышнего!
Комил, кроме того, подошёл к султану с белой шёлковой лентой на золотом овальном подносе.
Посмотрев на молодых, султан продолжил:
— Во имя Всевышнего и в силу моей власти, данной им, я, султан Ахоруна, Бузург ибн Махмуд, при свидетельстве Комила ибн Восила и моих почётных гостей спрашиваю вас молодые люди, согласны ли вы на этот союз и вступить в брак друг с другом?
Азим без раздумий согласно кивнул, а Зилола, как и подобает невесте, потянула с ответом. Однако она не заставила долго ждать отца и через полминуты тоже согласно кивнула. При этом, они оба произнесли вслух своё согласие
Бузург улыбнулся и продолжил:
— Азим ибн Аъзам, Зилола бинти Бузург, — он оглядел каждого, — с вашего взаимного согласия я благословляю ваш брак.
Остался последний штрих.
Султан подошёл к дочери и взял её за правую руку.
— Мне так жаль, что здесь нет твоей матери, — тихо проговорил он ей.
Зилола робко подняла глаза на отца и была удивлена его взглядом. Отец никогда не смотрел на неё так, как он смотрел сейчас. В его глазах, излучающих радость, она заметила глубокую скорбь. По щеке Зилолы потекла слеза и отец нежно вытер её.