Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
В длину банкетный зал был в два раза меньше тронного зала и немного уступал в ширину. Всё потому, что три стены этого зала занимали широкие альковы с арками (по семь на каждой стене). В этих альковах с бежевыми сетчатыми занавесками стояли топчаны, рассчитанные на пятнадцать человек. На них были накрыты дастарханы с фруктами на хрустальной посуде и вино в медных кувшинах.
Потолки над топчанами в этих альковах имеют двойное углубление с разукрашенной резьбой. Верхний край альковов перед занавесками обрамлён решёткой в виде полумесяца. Ажурные узоры этой решётки изображали полумесяц со звёздами и грозди винограда. Между альковами, в промежутке трёх газов, были другие альковы с тройной аркой. В некоторых из них скрывались двери для слуг, по которым они попадали в коридоры и боковые кухни. В пятнадцати шагах напротив этих альков стояли резные колонны. У западной стены, между колоннами были вставлены ажурные решётки, а посередине, перед колоннами собрались музыканты и двое певцов в одинаковых белых нарядах с расшитыми зелёными узорами.
Банкетный зал был на три газа выше тронного зала. Окна были лишь в арочных альковах и были забраны решётками. Стены украшены различной, причудливой резьбой, окрашенных светлыми тонами коричневого цвета. Ближе к потолку стена плавно переходит в объёмные фигуры звёзд со множеством ромбовидных концов. Некоторые звёзды были обрамлены белыми контурами. В середине ромбов были синие глазки с белыми, либо оранжевыми точками. Сами звёзды были окрашены в два или три уровня коричнево-зелёным, коричнево-янтарным и просто коричневыми цветами.
Банкетный зал освещали аромолампы, висящие вокруг свободных колонн, на высоте трёх и пяти газов. Красно-коричневый цвет колонн слегка приглушал свет ламп и придавал залу интимную обстановку. В самих альковах, на потолках тоже висели люстры со свечами.
По сути, в этом зале можно было разместить всех гостей на топчанах. Однако со времён Зелёной хвори эта была первая свадьба во дворце. Потому было решено провести пир и бракосочетание в тронном зале, под куполами, возведёнными при самом Бузурге ибн Махмуде. Однако в банкетный зал спустились не все гости. На дворе уже стояла тёмная ночь, хоть и ранняя, но местные гости разошлись по домам. Остались только члены правящей знати из числа местных чиновников и приезжих знатных гостей. Для них были отведены свои места в альковах с топчанами и слуги, стоявшие в нескольких шагах от колонн, указывали на соответствующие места. Как только гости расселись, заиграла нежная свадебная музыка, а слуги удалились в арочные альковы.
Азим всё стоял у двери и завороженно смотрел на Зилолу. Она сменила свой наряд на бежево-розовое платье с серебряной растительной вышивкой по бокам, спускавшихся с талии к бёдрам с тонкими ответвлениями, тянущимися под пупок, но не встречающихся в желанном месте. У неё на голове была плоская тюбетейка под цвет платья с окрашенными перьями сбоку. Две пряди обрамляли её лицо, придавая ей овальную форму. Остальные волосы свободно ниспадали ей за спину, кроме трёх пар тонких прядей. Они были собраны над водопадом волос в виде тройной цепочки, пронизанных золотыми кольцами. На её шее висела настоящая тройная цепочка из сапфиров и аквамаринов.
Зилола стояла в окружении женщин, половина которых — почетного возраста. Она была смущена до красноты. Видимо, старушки давали ей наставления, от которых ей стало стыдно. Они озорно подглядывали на Азима и снова что-то шептали Зилоле, отчего она краснела ещё больше.
С началом музыки Азим сделал шаг навстречу жене. Заметив это, женщины отступили и Зилола тоже пошла в сторону мужа. Азим не отрывал от неё глаз. Зилола же робко подглядывала на него исподлобья. Встретившись посередине зала, она трижды поклонилась мужу, прижав правую руку к сердцу.
— Снова приветствую вас, моя госпожа, — Азим тоже приставил руку к сердцу и с почтением склонил перед ней голову. — Это платье вам очень идёт, — улыбнулся он.
Взяв Зилолу за руку, Азим повёл её к специально возведённому для них двухступенчатому помосту, на котором был постелен мягкий белый ковёр с бежевыми узорами, стоял стол с богато накрытым дастарханом. Позади изящных, резных белых стульев с мягкой бархатной обивкой стояла высокая арка из пышных роз. Молодожёны прошли за стол и Зилола снова трижды коротко поклонилась в уважение к гостям, которые уже начали распивать вино. После короткой паузы она трижды коротко поклонилась в приветствие музыкантам.
В банкетный зал вошёл султан Бузург ибн Махмуд. Он тоже сменил белые одеяния на светло-голубые и поменял пышную белую чалму с золотым шнурками на более скромную светло-голубую чалму с тремя бриллиантами. По его короткому взгляду музыканты перестали играть.
— Поздравляю со свадьбой, дети мои! Сегодня для вас будут играть только лучшие музыканты и петь лучшие певцы со всего Ахоруна! — громко и радостно провозгласил Бузург после того, как дочь и ему трижды поклонилась.
Зилола при этом не переставала удивляться своему отцу. Она никогда не видела такую широкую улыбку на лице отца… Она вообще ни разу не видела на его лице никакой улыбки. Его словно подменили. Возможно, это было к лучшему. Широкая улыбка отца перешла к дочери.
Бузург жестом позволил молодожёнам сесть за стол. Ох, как же они оба проголодались, но есть они стеснялись.
Музыка снова заиграла. Первые три песни были посвящены любви, исполненные на минорной ноте. Затем певцы одну за другим исполнили танцевальные и весёлые песни. Между куплетами они приглашали гостей на танец, те соизволили спуститься с топчанов лишь со второй танцевальной песни, и то не все. Однако песня за песней площадка перед музыкантами наполнялась людьми.
В перерывах между песнями, а кто и во время пения, гости подходили к столу молодожён и сердечно поздравляли их со свадьбой. Искренними были даже те, кто ещё недавно косо смотрел на Азима на площади. Их зависть растворилась в вине, которое они влили в себя в большом количестве. Зилола, как и подобает невесте, трижды коротко кланялась каждому поздравляющему гостю. Азим же пожимал руки и повторял одно и то же слово: «спасибо».
Один из гостей с небольшим усилием спустился с ближайшего к Азиму алькова слева. Нетвёрдо стоя на ногах, он вручил подошедшему слуге пустой кувшин. Это был один из местных визирей. Он велел принести ещё вина. Краем уха Азим услышал, как тот велел слуге: «Беги за вином».
— «Беги», — повторил про себя Азим. — «Если услышишь сладкозвучное пение, молящее о помощи, беги», — вспомнил он последние слова Рудобы. Зачем она их сказала? Если кто-то нуждается в помощи, разве не нужно оказать помощь? Это дэв? Азим хотел тогда уточнить у Рудобы, что она имела в виду, но после своего предупреждения она скрылась в своей пещере. Он больше не слышал её голоса в своей голове, когда собирал камни с драгоценными самоцветами.
Однако по дороге назад в Корявый лес, Азим не слышал ничего кроме урчания своего желудка и, вернувшись, забыл об этом предупреждении. Теперь же эти слова снова возбудили в нём некую тревогу. Зилола что-то негромко спросила у него, но её слова пролетели мимо его ушей. В его голове сейчас звучали другие слова Рудобы. Азим странным взглядом посмотрел на зал, где большая часть гостей продолжала танцевать в такт музыке. Хотя пьяным танцорам это удавалось с трудом. Среди них Азим взглядом отыскал султана Бузурга. Он снова казался хмурым и слегка озлобленным, хоть и пытался скрыть свои эмоции за улыбкой. Приняв поздравления, султан изображал улыбку и переходил к другому алькову. Видимо, он кого-то искал. В следующее мгновение султан снова оказался среди танцующих гостей. Его туда дружески затащил султан Аброра. Бузург станцевал с ним до конца текущей песни, но его глаза продолжали бегло кого-то искать.