Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
Вскоре голоса пропали, но разум так и не прояснился. У него кружилась голова и он чувствовал себя словно в стельку пьяным. Это ощущение длилось около четверти часа. Постепенно Азим начал чувствовать свои веки. Он начал моргать, чтобы его взор прояснился. Когда это ему удалось, Расима уже давно не было рядом. Азим с трудом оглянулся по сторонам и увидел, что Зилола уже вернулась в банкетный зал в окружении тех старушек. Теперь она была в атласном наряде, а волосы скрывались под коротким, золотистым шёлковым платком.
Старушки неторопливо вели Зилолу к Азиму и пели задорные песенки и стишки, до красна смущая султанзаде. Одна из них, которую Азим успел услышать перед тем, как процессия дошла до него, звучала так:
Красный цвет невинности твоей свидетелем станет,
И пусть прольётся кровь ради доказательства в брачную ночь.
Если некоторые дни в твоей брачной жизни не будут черны,
Светлое счастье не взглянет в глаза твои во век.
Пусть жизнь молодожён будет вечнозелёной, словно процветающая весна,
И отныне пусть сердца двух забьются в такт.
Зилола трижды поклонилась мужу и с робкой улыбкой встала рядом с ним за столом. Старушки же удалились в свой альков.
— Вы очень прекрасны в этом платье, — негромко похвалил Азим и нежно взял жену за руку.
Вскоре началось новое представление. На этот раз без певцов. Вместо них вышли танцоры и танцовщицы. Их представление длилось почти час. К молодожёнам больше не подходили гости с поздравлениями. Кажется, Расим действительно был последним. Азим ощутил какое-то странное чувство, попытавшись вспомнить, что премьер-министр Зебистана пожелал ему. Удивительно, он не помнил этого.
Решив, что это не важно, Азим огляделся по сторонам. Султан так и не вернулся, но его больше волновало то, где же его родители? Почему они всё ещё не подошли? Он видел их с Рауфом в тронном зале во время пира, но в банкетный зал они почему-то не спустились.
Представление танцоров закончилось и, наконец, Азим увидел своих родителей и брата в сопровождении султана. Они с широкими, искренними улыбками шли к молодожёнам.
— Заждался? — Аъзам с улыбкой пожал руку старшему сыну и крепко обнял его.
— Где вы были? — недоумевал Азим.
— Твоя мать обустраивала ваши покои во дворце, а мы с твоим братом помогали ей, — объяснил Аъзам и посмотрел сыну в глаза. — Я так горжусь тобой. Ты добился своей цели. Поздравляю со свадьбой, — Аъзам снова обнял сына.
Отпустив сына, Аъзам прошёл за его спиной к своей невестке.
— Моя госпожа, — с рукой у сердца Аъзам склонил голову. — Поздравляю со свадьбой, — сказал он после трёх поклонов Зилолы.
Рауф сделал то же самое, сначала поздравив брата, затем, учтиво склонив голову перед султанзаде, поздравил и её после трёх поклонов в его адрес со стороны невестки. Спустившись вместе с отцом с возвышения, они подошли к султану.
Зарина в свою очередь с улыбкой обняла сына и прошептала:
— Поздравляю.
Она поцеловала сына в щёку и, погладив его по спине, подошла к Зилоле.
— Моя госпожа, — Зарина так же склонила голову, прижав руку к сердцу.
Зилола же с волнением отдала ей три поклона. Приняв их, Зарина ещё раз поклонилась и с широкой улыбкой протянула руки к невестке. Она ждала этого момента, наверное, дольше, чем Азим.
— Иди ко мне, дочь моя! — радостно позвала она.
Может быть, при жизни Нисо и говорила эти слова своей дочери, но в своей осознанной жизни Зилола ни от кого не слышала этих слов, даже от отца. Всё это время до свадьбы Зилола думала и гадала, какой будет её свекровь, ведь она не была знакома с Зариной. Её волновало и даже тревожило то, как свекровь будет к ней относиться. Но кажется, что с этими словами она обрела кого-то больше, чем свекровь. Посмотрев в улыбающиеся глаза Зарины, Зилола бросилась ей в объятия и прослезилась. С самого детства у неё была всего одна заветная мечта, которая только что сбылась. Она мечтала обрести мать.
«Если из пасмурного неба упала капля, не рассчитывайте на ясное небо, ибо за каплей последует ещё одна и ещё, и так начнётся дождь. Но не стоит сдаваться, ведь за дождём всегда следует ясное небо. Так, за одним отказом последуют другие, но нужно добиваться согласия до последней капли, ибо после слёз всегда следует улыбка».
Ардвисура
Ранним утром Расим спустился в темницу, в которой, даже находясь глубоко под землей и несмотря на лето, всегда было прохладно. Со свадьбы он вернулся позавчера на той же грузовой лодке Ангурана, что и в прошлый раз. Однако в этот раз он не стал торопить гребцов. Выудив нужные сведения у Азима, подтверждающие его предположение, ему некуда было спешить. Лёжа на мягкой койке капитана, Расим обдумывал следующие шаги, пока лодка плавно покачивалась на волнах озера Зарв.
Прибыв в Расулабад, он таки не пришёл к заключению, что ему делать дальше. По сути, у него уже было решение. Он принял его сразу после разговора с Азимом. Единственное, что приводило Расима в затруднение, это выбор срока. Действовать ли ему незамедлительно или подождать и хорошенько разработать план? Так или иначе, ему нужны люди для исполнения его решения. Доверенные люди. Сильные и крепкие.
Обдумывая откуда ему достать таких людей, Расим решил навестить своего единственного пленника. Он знал, что пленник не ответит ему, потому не сказал ни слова, стоя у его клетки. Пленник был заточён в самую большую камеру, где всегда царили мрак и тишина. Расим молча вглядывался внутрь, пытаясь разглядеть пленника. Точно зная, что тот видит его, Расим ритмично барабанил пальцами по решётке. Один удар указательным пальцем, одни средним, безымянным и мизинцем одновременно, и так по три удара, короткая пауза, четыре удара, короткая пауза и повтор.
По перестукам пальцев Расима можно было посчитать время, но он не вёл этот счёт и понятия не имел, сколько уже прошло времени. Десять минут? Полчаса? Или несколько часов? Ему, правда, всё равно. Он продолжал барабанить по решётке, несмотря на усталость и терпимую боль на кончиках пальцев.
К этому времени уже давно должна была произойти смена стражи. Исмат попрощался с Расимом у входа в темницу. Вместо него должен заступиться Фозил, но он всё ещё не появлялся. Расиму было всё равно и на это. Ведь он сам ослабил караул, освободив троих надзирателей от этой никчёмной должности, переведя их во дворец. Первые три года Расим требовал от своих надзирателей строгой дисциплины. Он верил, что его пленник заговорит и решит сотрудничать, и каждый день спускался в темницу. После тщетных попыток, Расим опустил руки, смягчил вахту и начал строить новые планы для достижения своей цели без помощи этого упрямого пернатого осла.
С другой стороны, за то время, что он барабанил по решётке, Расим принял нужное решение. Оставалось дождаться Фозила.
— «Где же он?»
Послышались быстрые шаги, а затем и низкий, звучный голос.
— Простите, господин. Я задержался.
Фозил появился в проёме, держа в руках масляную лампу. Он не ожидал встретить здесь Расима. Увидев его, юноша не стал оправдываться за свою задержку, зная, что Расим не любит оправданий. Фозил подвёл руку к сердцу и склонил голову в приветствии.