Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
— «Хочешь подбодрить его?» — ухмыльнулся про себя Расим. — «Мунир хотел узнать ваши тайны. Так почему бы вам не раскрыть свою? Вот он обрадуется-то!» — он с украдкой смерил наиба Шомабада и Орзу ответным насупленным взглядом и всё же взял тот жёлтый персик.
— Но кугу большая редкость в ваших краях, — усомнился наиб Джоду.
— Вот именно! — подняв палец, согласился Ахад. — Охота на кугу займет несколько дней, а то и недель, — обратился он к Муниру. — Повалить это животное отнюдь не лёгкая задача, — предупредил он, возбудив интерес в глазах Мунира. — Однако это стоит того. Рога кугу куда красивее какого-то барана, — ухмыльнулся он.
— Я застрелю его первой же стрелой! — самоуверенно предсказал Мунир.
— Стрела — это слишком быстро и не азартно, мой господин, — с задором в глазах возразил старый наиб.
Мунир согласно покивал, уже предвкушая эту охоту.
— Мы загоним его в тесное кольцо и, чтобы убить его, я… — горячо предсказывал Мунир.
Подхалимы внимательно слушали его. Расим же, уставший от чванства и бахвальства Мунира, неучтиво прервал его.
— Скажите, мой господин, вам понравилась сама охота… — он выждал паузу, — или убивать во время охоты? — он вперил в Мунира долгий испытующий взгляд.
Мунир косо посмотрел на Расима. В его безмятежном взгляде горела лёгкая усмешка. Обменявшись некоторое мгновение взаимным презирающим и вызывающим взглядом, Мунир чванливо снизошёл на ответ Расиму, словно учитель ученику, задавший глупый и неуместный вопрос:
— Удел животных — быть съеденными человеком. Для этого они и созданы. Для этого мы и охотимся на них. Будучи в моём возрасте, отец тоже любил охотиться, — Мунир повернулся к наибу Шомабада с видом, будто Расима здесь больше нет. — Отец часто рассказывал нам с братом, как он охотился в лесу Мобаён…
— Но светлый господин никогда не хвастался об этом, — возразил Расим.
К раздражению Мунира Расим всё ещё был здесь.
— Возможно, у нас разные взгляды на это, — холодно парировал Мунир, посмотрев на него.
— «У вас разные взгляды, потому что у вас буквально нет ничего общего, свинья, ты, надменная», — процедил про себя Расим, когда Орзу заметил следующее:
— Светлый падишах не охотился на больших зверей.
— У моего отца не было такого крепкого телосложения, как у меня. Иначе, я уверен, он бы тоже хвастался застреленным оленем, — заявил Мунир.
— «Если эта жирная туша считает себя хорошо сложенным, то Фозилу пора переосмыслить образ жизни», — Расим отвернулся, чтобы скрыть своё отвращение самолюбием Мунира, тогда как остальные лоботрясы в полном согласии кивали.
— Светлый падишах как-то раз охотился на медведя, — при этом поправил старый казначей, глядя на Орзу. — Его шкуру ваш отец подарил своей будущей жене, вашей матери, мой господин, — обратился он к Муниру.
— Моя покойная мать не рассказывала об этом, — задумчиво проговорил Мунир, глядя в глаза казначею.
— «Никакая она не покойная», — фыркнул про себя Расим, снова огрев взглядом наиба Шомабада и Орзу, на которых также посмотрел растерянный Сомон.
— Уф-ф, — томно протянул Мунир, закатив глаза. — Меня утомили эти разговоры. Оглянитесь! — он кивнул в сторону зала. — Они там танцуют, весело проводят время. Празднуют свадьбу… от души, — подчёркнуто заметил Мунир, подавив слабый приступ кашля. — А мы тут спорим ни о чём. Сидите и дальше, если хотите. А я, — Мунир бровью подал знак слуге, — присоединюсь к ним.
Мунир подал руку наибу Шомабада и с его помощью встал с места. Эта помощь стоила не малых усилий наибу, который несмотря на редкую седину, обладал настоящим хорошим телосложением. За ними встали и остальные. Мунир прошёл за спину наиба Шомабада и направился к краю топчана, которые слегка скрипел под его ногами.
— Мой нежный господин, — заботливо окликнула Нигора. — Не переусердствуйте. Танцы — непозволительная роскошь для вашего сердца.
Мунир повернулся к ведьме и, склонив голову набок, мило улыбнулся ей.
— Я не волнуюсь о своём здоровье, когда о нём заботитесь вы, моя дорогуша, — Мунир благодарно и одновременно снисходительно погладил Нигору по щеке и сел, свесив ноги с края топчана. — К тому же, я заметил, что в тронном зале султан Бузург ибн Махмуд зло посматривал на вас. Я хочу переговорить с ним и убедить, что ваша ведьмовская особа не имеет никаких злых намерений в своём визите, — Мунир подал руку слуге и спустился с топчана, который скрипнул с облегчением.
— Это так мило с вашей стороны. Я очень вам признательна, мой нежный господин, — Нигора с почтением приставила руку к сердцу и благодарно склонила голову.
— На то и господа, чтобы заботиться о своих подданных, дабы те, в свою очередь, служили нам, — Мунир указал на себя.
— Вы будете великим падишахом, мой нежный господин, — уверенно улыбнулась ведьма.
Снова склонив голову набок и глядя на Нигору, Мунир подвёл руку сначала к сердцу, затем указал наверх.
— На всё воля Всевышнего, — с улыбкой проговорил он и направился танцевать.
Расим сел на место первым, затем сели и остальные.
— Господин премьер-министр, вы читаете много разных книг, и ни в одной из них не нашли упоминаний о Чёрном рубине? — с упрёком заметил Орзу.
— «О, я нашёл упоминания о нём, но меня заинтересовало другое», — язвительно проговорил про себя Расим, а вслух, не глядя на Орзу, равнодушно ответил:
— Я не читаю сказки.
Расим взял ещё один жёлтый персик, разломал, вытащил косточку и положил в рот одну половину персика.
— Видимо, эта сказка оказалась правдой, — не унимался Орзу.
Расим безразлично пожал плечами и съел другую половину персика.
— Если бы вы потрудились выполнить пожелание господина Мунира, то сейчас именно он стоял бы на месте того юноши. Женившись на дочери султана, мы бы могли созвать совет визирей и объявить Мунира ибн Нодира падишахом Зебистана. Его отец уже не поправиться… И это было бы лучшим решением, — тон Орзу требовал, чтобы Расим посмотрел на него.