Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
— Его рога будут висеть над…
Мунир снова поднял руки, хотев было изобразить видение своего желания, но осёкся. Он издал короткий, глухой вздох и с ужасом посмотрел на Расима. Мунир схватился за сердце и бездыханно упал на пол. Грохот от падения был громче его хвастливого смеха и сладок для ушей Расима.
Премьер-министр бесстрастно опустил взгляд на лежащую тушу, и исподлобья с намёком посмотрел на Нигору. Ведьма в полной растерянности замерла на месте, словно одна из резных колонн в этом зале. Она ощутила на себе горящий взгляд Расима и изумлённо посмотрела на него. Ей не понадобились слова, чтобы по его коварным глазам прочитать его самодовольные мысли:
— «Видишь, у меня множество средств для достижения своей цели».
Расим же вслух ядовито упрекнул:
— Его здоровье было твоей заботой, не так ли? О чём подумают люди, узнав об этом? — он кивнул на неподвижное тело Мунира, оставившее под собой вмятину на деревянном полу.
Нигора поняла, к чему ведёт Расим. Люди обвинят её в смерти наследного шахзаде, и история с гонениями ведьм может повториться здесь, в Зебистане. Народ ополчится на ведьм не только в Расулабаде, но и в других городах. Она, конечно, может оправдываться, но Расим сделает всё, чтобы очернить и оклеветать её. Если она останется, много ведьм будут схвачены и невинно казнены, как когда-то в Ахоруне. Нет. Нельзя допустить, чтобы это повторилось. Нужно…
— Тебе лучше уйти и как можно скорее, — хладнокровно посоветовал ей Расим. — И не смей больше возвращаться, — с угрозой негромко добавил он, но ведьма не слышала этого.
Нигора была уже далеко за дверью. Решив, что она ещё ему отомстит, ведьма успела унести свои ноги. Благо, они не были закованы в кандалы.
— Господин? Господин?! — склонились над телом Мунира слуги, пытаясь поднять его.
— «Ваша помощь ему уже не нужна, олухи».
— Молчать! — рявкнул Расим.
Слуги опешили и в недоумении отошли от тела.
— Разве мертвецы могут ответить на зов? — сердито спросил Расим.
— Господин Мунир мёртв? — спросил один из потрясённых слуг и посмотрел на второго.
— Это же очевидно, — Расим взглядом указал на всё ещё неподвижное тело.
Он подошёл к Муниру, опустился на корточки и приставил два пальца на шею наследного шахзаде. Затем он поднёс пальцы к его ноздрям — дыхания не было, равно как и пульса. Расим поднял взгляд на спросившего слугу и отрицательно покачал головой.
— Что же теперь будет? — отчаялся тот самый слуга.
Расим встал и невозмутимо подошёл к нему.
— Всё будет хорошо, — сказал он точно так же, как тот бедняк своему сыну на базаре.
Слуга неуверенно покивал. Вдруг тишину нарушил звук посмертно опорожнившегося кишечника Мунира. Поднялся отвратительный запах и Расим сморщил нос.
— Уберите его отсюда! — приказал он и покинул аудиенц-зал…
В аудиенц-зале продолжали менять деревянные плитки в том месте, где упал Мунир ибн Нодир. Потому местом собрания выбрали тронный зал падишаха, где и раньше собирали совет визирей. Этот зал пустовал с тех пор, как падишах Нодир слёг в постель с неизлечимой болезнью. Премьер-министр всего один раз провёл здесь собрание. Слуги убрались в помещении и поставили длинный низкий стол посередине, в семи шагах от деревянного возвышения, на котором стоял резной трон с тонким серпом месяца и двумя звездами на боковинах спинки. Тронный зал располагается в северном блоке дворца. В нём также есть резные колонны, — по пять с двух сторон в пяти газах от стен. Трёхуровневые потолки с куполами были украшены кундалем. Стена за троном расписана резьбой в виде природного пейзажа под аркой из слов, описывающих историю дворца.
Расим сидел во главе стола на коричневой курпаче. Он скрывал своё недовольство от того, что его уведомили последним. Он тут премьер-министр и он первый, у кого нужно было спросить.
— «Визири собрали совет и ожидают вас в тронном зале, господин премьер-министр», — сообщил ему Акмал на утро третьего дня, когда Расим поручил Латифу собрать людей в поход. К этому времени уже весь город узнал о смерти Мунира ибн Нодира. Весть об этом так же была отправлена в Шомабад. Акмал в тот же день хотел написать письмо в Ангуран, но Расим одёрнул писаря.
— «Не надо вмешивать их в наши государственные дела», — процедил он в рабочем кабинете писаря.
Темой совета визирей, как сообщили Расиму, был вопрос похорон Мунира. Однако все молчали и Расим ждал, кто же заговорит первым? Сам он этого делать не собирался, ведь не он инициатор собрания.
— Как это вышло? — недоумевал Орзу. Узнав о смерти Мунира, он в слезах прибежал в аудиенц-зал. На заседании он сидел справа от Расима, у него были красные заплаканные глаза, отражающие горькую досаду.
— «Вот он и заговорил», — Расим, моргнув, медленно перевёл взгляд на Орзу. Он-то и собрал этот совет, где присутствовали только визири.
— Придворные шепчутся, обвиняя Нигору, — проговорил казначей.
— Зачем ей было убивать Мунира? — переспросил Орзу, который не видел в этом выгоду ведьмы.
— Ахорун обвиняет ведьм в Зелёной хвори…
— Они отрицают свою вину, — не дал Орзу договорить старому казначею.
— «Почему ты её защищаешь?» — Расим с ревностным любопытством покосился на визиря внутренних дел. — «Она ублажала тебя? Или ты утешал её? Ты ведь в этом мастер».
— Мне не известны их мотивы, — пожал плечами Сомон. — Однако в народе уже тоже указывают на ведьм.
— Здесь и в Чехре люди начали отказываться от их помощи в выращивании урожая, — озабоченно сообщил визирь земледелья.
— Еда из выращенных ими продуктов безвкусная и не сытная, — сетовал визирь торговли Зебистана.
— Это никак не связано со смертью на-шахзаде, — возразил Орзу.
— В Арруже Нигора хотела получить власть, но изгнанная Бузургом, она сослала на всё их государство Зелёную хворь. После неудачи там, возможно, теперь она хочет получить трон Расулабада, — предположил Неъмат, глядя на безучастного Расима.
— Это клевета! — отрезал визирь внутренних дел, привлекая на себя невозмутимый взгляд Расима. — Ответьте лучше, отчего скончался мой… господин Мунир? — осекшись, потребовал Орзу.
— «Чуть не проболтался», — Расим мысленно ухмылялся. Он прекрасно знал, почему осёкся Орзу.
— Он умер от сердечного приступа, — с грустью ответил старый лекарь.
— Мунира ибн Нодира погубила охота. Нигора заботилась о его здоровье и не раз просила его не нагружаться. Его величество не прислушалось, вот и его сердце не выдержало, — заключил визирь торговли.