Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
Проход ему открыл мальчишка одиннадцати лет, вытаращив глаза на чёрного горделивого жеребца и его наездника с чёрными узорами на кафтане — он был поражён зрелищем, которое они устроили.
С восхищённым смехом к Азиму подъехал Икбол.
— Да он у тебя просто неистовый!
— Боюсь, я не смогу усмирить его пыл, уж больно он прыткий, — ответил Азим, довольный и одновременно озадаченный своим подарком.
— И не надо, — возразил Икбол. — Это поможет тебе в состязании. Вам нужно лишь найти общий язык, — его слова привели Азима в недоумение, а сам Икбол направил свою кобылу к воротам северного загона и с вызовом посмотрел на Азима. — Давай, теперь на опережение.
— На опережение? — переспросил Азим, остановив своего жеребца в паре газах от Икбола.
— Я поскачу к центру поля, а ты скачи вдоль ограждения и, когда до западного загона останется пару десятков газов, скачи мне наперерез, — объяснил Икбол, показывая всё руками.
Азим недоумевающе скосил взгляд, он не понимал цели этого упражнения.
— Ты поймёшь зачем это нужно, когда состязание будет в самом разгаре, — сказал Икбол и склонился к шее своей кобылы. — Ты готов? Давай! — он пришпорил лошадь и помчался к центру поля.
Азим развернул жеребца и погнал его вдоль ограждения, как указал Икбол. Жеребец стремительно набирал скорость. Азим слегка склонился вперёд и опустил голову, чтобы снизить сопротивление ветра. Дух соперничества, зарождавшийся внутри, заставил его посмотреть налево. Он заметил, что они с Икболом скачут на одной линии и даже обгоняет его, хоть и скачет не по прямой. Азим посмотрел перед собой — до западного загона оставалось меньше сорока газов. Азим повернул жеребца налево и погнал его к центру поля. Он оценил расстояние от Икбола до центра и ускорил жеребца. Молодой, резвый жеребец был этому только рад и развил такую скорость, что Азиму начало казаться будто Икбол скачет не галопом, а идёт широким шагом. Определённо он и его жеребец будут первыми у центра поля, но и Икбол был совсем близко. Азим боялся, что они могут столкнуться лошадьми, и не знал, остановиться или проскочить мимо?
Раз Икбол сказал на опережение, Азим решил проскочить перед ним, чем ещё раз удивил его. Азим пронёсся перед Икболом словно ветер всего в полтора газе от носа его лошади и не сразу смог остановить жеребца.
— «Нужно над этим поработать», — решил про себя Азим.
— Ты должен назвать его Чёрным ветром, — подъехал Икбол, восхищённо покачивая головой. — У тебя невероятно быстрый жеребец, но эти козлы, — он кивнул в сторону загона с рогатыми животными, — куда медленнее него. Потому тебе придётся подстраивать свою лошадь под их скорость, — Икбол ехал в восточную сторону поля. — Ты же не хочешь загнать в загон самого себя? — обернулся он к Азиму, тот отрицательно покачал головой и прировнял жеребца с его лошадью. — Давай три круга вдоль ограждения, — предложил Икбол. — И на этот раз постарайся не обгонять меня. Держись рядом.
Новички состязания пустили своих лошадей рысцой вдоль ограждения. Азим скакал в трёх газах справа от Икбола и старался делать то, что он ему говорил. Они ускорили лошадей на северном полукруге поля, при этом Азим держал скорость своего жеребца вровень с кобылой Икбола. На втором круге юноши дважды ускоряли лошадей: на южном и северном отрезке поля. Оба раза Азим сдерживал жеребца на ровне и с Икболом, однако жеребцу это не нравилось. Он выражал своё возмущение громким ржанием и пытался обогнать кобылу.
В начале третьего круга Икбол вдруг остановил свою лошадь и, подняв руку, призвал Азима сделать то же самое.
— Выносят флажки, Азим. Это значить, что пора освободить поле, — Икбол развернул лошадь направо, позади Азима, и направил его на запад. — Поехали, я кое-что тебе покажу.
Азим поехал за Икболом, наблюдая за тем, как четыре подростка спустились по тропе на поле и, разделившись, побежали к загонам, примыкающим к ограждению. Они подъехали к ограждению и остановились левее от западного загона. За длинным загоном с мархурами десять толстых деревянных колонн стояли в два ряда и поддерживали ложе султана.
— Смотри, — Икбол указал на четвёртую колонну первого ряда. — Пятое имя с верхнего конца — это имя моего старшего брата, — гордо сказал он. — Он выиграл это состязание пять лет назад, и теперь служит в гвардии султанзаде.
Азим посмотрел на указанную ему колонну, но его глаза искали на нём имя своего отца. По правилам состязания на этих деревянных колоннах с вертикальными желобами вырезают имя победителя и год участия. Расстояние между желобами составляло одну широкую пядь, но толщина колонн позволяла вырезать по несколько имён на каждом сегменте. Азим пригляделся и, наконец, нашёл имя своего отца на девятом сегменте снизу от последнего имени наверху. В этот момент чувство гордости также наполнило его грудь. Он хотел было показать имя своего отца Икболу, но тот заговорил раньше.
— Однажды и моё имя будет вырезано на одной из этих колонн. Я обещал это своему брату.
— Может быть, это произойдёт сегодня, — поддержал Азим.
— Не-ет, — протянул Икбол после отрывистого хохота. — Ещё ни одному новичку не удавалось выиграть состязание.
Юноши выехали из поля и спешились. Икбол пожал руку Азиму и пожелал удачи. Азим ответил тем же и повёл жеребца к своему стойлу.
Аъзам, похвально похлопав по плечу сына, взял поводья из его рук и привязал жеребца в стойле.
— Состязание скоро начнётся, — сказал Адхам, глядя на ложе.
— Я готов, — негромко произнёс Азим, также посмотрев на ложе.
Каркас ложа полностью обтянут плотной тканью серо-зелёного цвета. Под широким окном высотой в два газа вывесили семь сюзане, отличавшихся пышными узорами и цветом полотна. Азим узнал эти сюзане. Они вчера висели на шатрах на Ид-майдане. Ложе, стоящее на колоннах, находилось ровно посередине западного склона. В длину оно было пятнадцать газов, а в ширину достигало десяти. С верхнего края склона в ложу ведёт коридор, который заканчивали обтягивать тем же серо-зелёным полотном.
Скоро прибудет султан и, спустившись в ложу, призовёт участников выехать на поле, и даст начало состязанию.
— Если это поле является кратером, то откуда эти террасы для зрителей? — обведя взглядом эти выступы, спросил Азим.
— Раньше люди наблюдали за состязанием с вершины склонов, — ответил Аъзам. — Но в середине тринадцатого века султан Хоррун третий приказал выровнять вершины кратера, а в конце пятнадцатого века султан Хоким ибн Хушбахт велел вырезать террасы для зрителей.