Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
— В каком смысле? — Азим удивлённо склонил голову.
— Впервые будете участвовать? — писарь смерил юношу недоверчивым взглядом, и так зная ответ.
— Да, — подтвердил Азим.
— Удачи, Азим ибн Аъзам, — с безразличием на лице и в голосе пожелал писарь и пошёл навстречу другим подходящим людям.
По словам писаря и по тому, где в списке было записано его имя, Азим начал полагать, что он далеко не первый участник. Ему захотелось поскорее попасть на ту сторону склона, чтобы убедиться в очевидном. Он дождался отца с дядей, и они пошли в гору.
Около тридцати шагов привели их на вершину некрутого склона. Наверху они оказались на площадке шириной пять газов, искусственно выровненной человеком. Аъзам с братом пошли направо, но Азим с удивлением подошёл к краю площадки, не опуская поводья своего жеребца. Издали это место казалось ему гребнем низкого продолговатого холма, но оказавшись на его вершине, перед ним открылась огромная яма — воронка, с диаметром дна больше двухсот пятидесяти газов. Площадка, на которой он стоял, образовывала кольцо вокруг этой воронки. Внутренние склоны были вогнутыми и отлого опускались на тридцать газов вниз. Две трети внутренней окружности воронки занимали три уровня — террасы, вырезанных в земле для зрителей. Каждая терраса шириной в три газа находится в пяти газах выше другой, но все три уровня находятся ближе ко дну воронки.
Само дно и было полем для состязания, где уже бегали как лошади, так и люди. Одни чистили лошадей в узких стойлах, другие наезжали круги, третьи сновали туда сюда, занятые подготовкой к состязанию.
Азима не удивило то, что многие участники пришли куда раньше него. Его не удивило бы и то, если все эти люди готовились к Бузкаши ещё со вчерашнего дня, пока он с матерью и дядей наблюдали за «Туй-сумалаком». Азима расстроило то, что он сам не догадался прийти сюда вчера вечером. Он опустил взгляд и помотал головой, коря себя за это.
Как же глупо было подумать, что он первый, кто пришёл на состязание.
Его жеребец коротко фыркнул и мотнул голову в его сторону. Азим посмотрел на жеребца, томно вздохнул и пошёл вслед за отцом и дядей.
Вниз к стойлам вела тропа, пролегающая вдоль южного внутреннего склона. Она же и вела к террасам.
— При каком султане было… выкопано это поле? — Азим решил, что именно это слово подходит для задачи вопроса.
— При никаком, — в один голос ответили его отец и дядя.
Азим не отрывал взгляда от поля, но удивительный ответ привлёк его внимание, и он уставился в спину отца вопросительным взглядом.
Аъзам оглянулся на сына и продолжил идти вниз.
— Это поле было здесь за долго до прихода основателей султаната и имело совсем иной вид. Это, — Аъзам взглядом описал всё низменное поле, в котором они находились, — след от космоса, оставленный бессчетные годы назад, ког…
— Просто скажи, что это кратер от метеорита, упавшего бог знает когда, — шутливо проворчал Адхам. — Пошли, Азим. Я покажу тебе твоё стойло.
Аъзам похлопал сына по плечу и остался у подножия горы, высматривая кого-то взглядом.
— Твой отец очень любит астрономию и, если бы я не вмешался, ты бы прозевал всё состязание, выслушивая его истории о процессе образования нашей планеты, в которых он ещё и любит пофилософствовать, — признался Адхам, когда они отошли от Аъзама. Он с украдкой оглянулся на брата и усмехнулся. — Заводи своего жеребца в это стойло, а я пока помогу твоему отцу найти того, кто раздает платки для новичков.
— Платки? — переспросил Азим, но, словно не услышав его вопрос, Адхам вернулся к брату.
Пожав плечами, Азим завёл жеребка в пятое по счёту стойло. Всего их было пятьдесят, расположенных непосредственно вдоль подножия южного склона. Из трёх стоил дальше от Азима на поле выехали трое участников на своих разномастных лошадях и смерили Азима и его жеребца удивлённым взглядом, сочетающим в себе подозрение и недоумение. Они въехали на поле, а трое других, которые до этого тренировались, покинули поле и вернули своих лошадей в стойла.
Азим обратил внимание на участников состязания. Все они были определённо старше него и выглядели опытными, сильными и смелыми. На одних лицах была уверенность, на других надменность, но кое-что их объединяло. Они все то и дело поглядывали на новичков. На Азима же они смотрели с недоверием, а некоторые даже с презрением.
Это привело юношу в замешательство. Он повернулся к своему жеребцу, чтобы не встретиться с неприветливыми взглядами других участников.
— Не подведи меня, — прошептал он лошади, гладя за шею.
Привязав жеребца в стойле, Азим всё-таки подошёл к забору, чтобы посмотреть, как тренируются другие участники и что они делают.
Ограждение высотой в один газ состояло из тополиных брёвен толщиной в ладонь и обрамляло девять десятых поля. Оно служило для обозначения границ поля, составляя в диаметре двести пятьдесят газов. За пределами ограждения, у западного склона Азим заметил большой загон, в котором были винторогие горные козлы — мархуры.
— «Мы будем загонять этих козлов?» — задумался Азим.
Вместо ответа Азим услышал какой-то ропот за своей спиной и повернулся к стойлам. Как только он это сделал, несколько участников, в двух стойлах от его, отвернули свои осуждающие лица и стихли. Они были не единственными, кто шептался и явно не одобрял присутствие Азима среди них. Он не понимал причину такого отношения. Азим заметил приближающегося к нему участника, и решил уточнить это у него.
— Тебе здесь не место, парень! Шёл бы ты греться в маминых объятиях ещё пару лет, — процедил это молодой человек, проходя мимо Азима.