Свет во мраке
Шрифт:
Коротко кивнув, я вздел ужасный трофей и с силой опустил его вниз. Горло было открыто, а я не промахнулся. Отрубленная голова докатилась до края алтаря и со стуком упала на залитый кровью пол. Следующим ударом я разбил стеклянную сферу и жадно вобрал в себя каждую кроху разлившейся в воздухе жизненной силы.
Больше медлить было нельзя.
По-прежнему сжимая в руке добычу, я в несколько шагов оказался снаружи, на горном склоне. Вновь вдохнул полной грудью свежий воздух. Разом полегчало. И следующие шаги оказались еще быстрее — я продолжил подъем. Вершина. Мне нужно добраться до вершины, что уже совсем
Меч. Это меч. Вернее тесак. Двуручный тесак с не слишком широким лезвием заточенным лишь с одной стороны. Лезвие длиной с мужскую руку. Тесать и рукоять это одно целое. Выточены из хорошо знакомого мне пористого багрового камня. Тяжелый каменный тесак. Вот что зажато в моей руке.
— Я жажду плоти… — шипящий и будто бы сонный голос прозвучал не со стороны. Он просто сам собой появился в моей голове, и я сбился с шага и едва не упал на колено.
Тесак заговорил со мной. Хотя нет… он просто произнес несколько слов вслух. Высказал свое пожелание.
Еще несколько шагов и я оказался на вершине Горы. Ничем не примечательное место. Хотя имеются некоторые признаки того, что некогда здесь был постоянный дозорный пункт. Хороший здесь обзор. Далеко видать все кругом. Вот и я взглянул вниз. Бросил взгляд на пройденный путь и на низину. Фигурки людей кажутся совсем крохотными, ничтожными. Дымное облако превратилось в кольцо, заключившее внутрь себя фигуру Темного. Истогвий — а это может быть только он так близко к страшному чудовищу — стоит в паре шагов.
— Рад был навестить дом ваш — произнес я на прощание, после чего перевалил вершину и перешел на стремительный бег вниз по противоположному крутому склону.
Я снова двигался на север. Как когда-то. В те дни, когда шел к затопленному городу Инкертиал, к тому месту, где над мертвой талой водой возвышался жертвенный зиккурат с гробницей Тариса Ван Санти.
Мне надо было выиграть время. Успеть удалиться как можно дальше до того, как Истогвий и Темный узнают о еще одной постигшей их потере. Я им не соперник. Раздавят они меня. Ладно дядюшка Истогвий. Но вот тот второй…
Лошадь. Мне нужна лошадь. А лучше две или даже три. Уверен, здесь найдется хорошая ухоженная дорога. Ведь дядюшка Истогвий просто верх безумной рачительности. Он не мог не позаботиться об этом. Посмотрим, пошлет ли судьба мне навстречу верховых разведчиков…
О это давно позабытое дивное ощущение свободной верховой езды.
Когда на тебе нет тяжелых доспехов, когда лицо обдувают потоки свежего воздуха, а одежду рвут порывы ветра. Я без товарищей и мне нет нужды в тревоге оглядываться и смотреть — не отстали ли друзья?
Новое и неизведанное летит мне навстречу.
Стук копыт приглушен — во весь опор я мчусь по широкой и ухоженной песчаной дороге. Следом за мной скачут еще две оседланные лошади без всадников, у лошадиных животов болтаются пустые стремена. Хотя не совсем — в одном из стремян застрял пустой сапог с поникшим пустым голенищем.
Прежние хозяева лошадей не успели осознать происходящее. И умерли в тягостном недоумении смешанном со страхом…
Одинокий пеший беглец, совершенно запыхавшийся, с испуганным грязным лицом и не обладающий оружием, что вывалился из кустов прямо под копыта малой
Содрав с трупов некоторое оружие, я вскочил в седло и отправился восвояси от столь гостеприимной Горы. Привязанные две другие лошади бежали следом.
Размышляя о гостеприимности Горы я ничуть не кривил душой. С того времени как я увидел это уродливое возвышение в первый раз, я заполучил в свои руки целый гномий род, много лошадей и повозок, некоторый провиант. А еще оружие, одеяла, шкуры. После чего я повел себя весьма разнузданно, учинив немалый беспорядок в чужом доме. Там поджог, здесь смертоубийства и грабеж, а тут просто переполох. Да и сам Тарис сюда не без моей помощи пожаловал.
А хозяева Горы стерпели все. И позволили мне уйти прочь. Пока что, во всяком случае.
Но буквально всей душой я ощущал, уж не знаю почему, что п о с л е д н ю ю проделку мне не простят. То что я забрал из подземной кельи у вершины Горы… за эту вещь, за это оружие мне вырвут сердце из груди. А затем заменят его клубком озлобленных ядовитых змей и похоронят меня заживо. Это самое малое.
Ибо чувствуется — мне досталось нечто крайне особое. Нечто крайне важное.
Настолько важное, что я решительно отмел даже мысль о том, чтобы задержаться в этих местах чуть дольше. Сейчас я должен скакать во весь опор. Направляться точно на север. Постараться идти таким путем, что войска Тариса встали между мной и хозяевами Горы как доспех между телом и топором.
Таинственная находка обладающая собственным призрачным голосом и возможно даже душой, этот уродливый каменный меч, находился за моей спиной — в виде толстого тряпичного свертка из чужого плаща и обрывка одеяла, перевязанного кожаным поясом. Поместить его в седельную сумку я побоялся. Если случай разлучит меня с конем и тот умчится прочь с загадочной добычей, я окажусь последним глупцом. А самая главная причина, по которой я предпочитал нести сверток с мечом сам — кто знает, может эта вещь за долю мгновения выпьет жизненную силу скакуна, окажись она в достаточной близости от лошади. И полетим мы тогда кувырком — я и умерший на полном скаку конь.
Боялся ли я за самого себя?
О да.
Боялся. Это нечто очень и очень старое. Древнее. Возможно моей находке тысячи лет. Это нечто крайне особенное, капризное, голодное и ненасытное.
Достаточно вспомнить, что каменный меч держали в ж и в ы х ножнах!
Меч постоянно пребывал внутри теплого и живого человеческого тела, подпитываемого силой из буквально вставленной в его грудь сферы. Его сберегали в потаенном месте. Держали у вершины, словно подчеркивая его важность.
И потому мне казалось, что каменный меч является частью некоего великого замысла. Частью Игры — которую вел Темный, если я правильно разобрался и оценил.