Свет во тьме
Шрифт:
– Ну что ж, надеюсь, как только Света найдет себя, она позвонит.
– Михаил, я думаю, что ей гораздо легче было бы позвонить, если бы она знала, что дома ее встретят понимание и сочувствие. Не в нашей власти решать за другую личность, что ей делать с собой, или заставить ее занять то или иное место во вселенной. Каждый человек должен самостоятельно найти собственный путь и собственную истину. Для того чтобы мы могли существовать в этом мире как цивилизованное общество, нам необходимо научиться уважать других, признав за ними право на
Михаил услышал знакомый мотив, как будто мысли из головы Светы перекочевали в голову Молодцова. Он не удержался от вопроса:
– Ты уверен, что никогда не встречался с профессором Лиховой?
– Абсолютно уверен, – ответил Олег с улыбкой.
– И с Антоном Буркиным тоже?
– С кем?
– С Антоном Буркиным, полковником милиции?
Михаил впился взглядом в лицо Молодцова. Скажет ли он правду?
– Я мог встречаться с ним… – ответил Олег наконец. – Я пытаюсь припомнить кого-нибудь с этим именем.
– Так вот, он думает точно так же, как ты. Тоже говорит, что мы должны договориться и быть терпимыми. Как получилось, что он стал милиционером, ума не приложу.
– Но мы, кажется, обсуждали Светлану?
– Хорошо, продолжай.
Молодцов заговорил:
– Все эти вопросы, над которыми ты бьешься, – что есть правда, а что – неправда, или что такое истина и почему у нас разные взгляды… многое из этого невозможно понять умом, ответы может подсказать только сердце. Мы все чувствуем истину, которая заставляет наше сердце биться в унисон. Каждый человек обладает естественной потребностью творить добро, любить. Каждый желает, как и другие люди, стремиться к своему благу и благу ближнего…
– Как я понимаю, ты не был на празднике?
Молодцов крякнул от досады:
– Я не отрицаю, что мы, люди, по ошибке можем склоняться к тому худшему, что в нас есть.
– Ответь, ты был на празднике начала лета?
– Конечно, каждый из нас неизбежно что-нибудь да видел. Но мне, как ты догадываешься, неинтересны такие праздники.
– Значит, ты не заглядывал в парк аттракционов?
– Конечно нет. Зачем мне бросать деньги на ветер? Что же касается Светланы…
– Да, мы говорили о том, что есть истина, и о различных взглядах… по отношению к Богу, например. Похоже, она не может Его постичь, а я как раз стараюсь это сделать. Мы не можем найти общей точки зрения в вопросах религии, и, как видно, ты нам не поможешь.
Молодцов многозначительно улыбнулся. Михаил понял, что сейчас услышит нечто возвышенное.
– Твой Бог, – важно произнес Олег, – есть там, где ты будешь Его искать. И чтобы найти Его, нужно только открыть глаза и увидеть, что Он в первую очередь находится внутри каждого из нас. Мы не можем быть вне Его, Михаил. Просто мы ослеплены своим незнанием, и это мешает нам ощутить ту любовь, ту надежность и смысл жизни, которых мы так жаждем. Иисус указал нам на наши грехи на кресте, не так ли? Он сказал: «Отче, прости им, ибо не знают…» Тем самым Он подал нам пример стремиться к познанию, всегда и во всем. Ты занят именно этим, так же как и Света. Все твои беды из-за ограниченности взглядов, Михаил. Ты должен открыть свое сознание. Ты должен искать, и Света тоже.
– Значит, ты считаешь, – подумав, произнес Каганов, – что все зависит от того, как мы смотрим на вещи?
– Частично – да.
– И если я что-то воспринимаю определенным образом, это вовсе не означает, что все остальные воспринимают одинаково со мной, верно?
– Совершенно верно! – Похоже, Молодцов был очень доволен своим учеником.
– Стало быть… посмотрим, правильно ли я тебя понял. Мой репортер Вера Караваева решила, что видела, как ты, Антон Буркин и еще трое неизвестных совещались в темном углу парка во время праздника начала лета. Значит, это было только ее личное восприятие действительности?
Молодцов улыбнулся странной, обозначающей «чего-ты-добиваешься» улыбкой и ответил:
– Как я понимаю, Михаил, ты сказал это только для примера. Уверяю тебя, я и близко не подходил к аттракционам. Я терпеть не могу подобных развлечений.
– И ты не был вместе с Буркиным?
– Нет, вовсе нет. Как видишь, у госпожи Караваевой совершенно искаженное восприятие других людей.
– Ты хочешь сказать, вас обоих.
Молодцов, улыбнувшись, пожал плечами. Михаил решил поднажать немного:
– Как ты думаешь, насколько искажено ее восприятие?
Молодцов по-прежнему улыбался, но лицо его немного покраснело.
– Михаил, чего ты от меня хочешь? Чтобы я поссорился с тобой? Уверен, что ты пришел сюда не за этим.
Каганов решился на отчаянный шаг и выложил козыри.
– Она сделала несколько снимков.
Молодцов вздохнул и некоторое время смотрел в пол. Потом он холодно произнес:
– Когда в следующий раз ты принесешь эти снимки, мы продолжим наш разговор.
Ухмылочка Молодцова была как плевок в лицо Михаилу.
– Ладно, – пробормотал он, не опуская глаз.
– Марина назначит тебе новое время.
– Премного благодарен.
Михаил взглянул на часы, подошел к двери и, распахнув ее, громко сказал:
– Входи, Антон.
Антон Буркин сидел в приемной. Увидев Каганова, он подскочил, неприятно пораженный. Он выглядел таким взволнованным, как будто на него вот-вот налетит паровоз.
Михаил сгреб руку Антона и с чувством потряс ее.
– Здорово, приятель! Кажется, вы не знаете друг друга? Позвольте мне вас представить: Антон Буркин – это руководитель и президент нашего «Общества Самопознания» Олег Молодцов. Олег – это полковник милиции Антон Буркин!
Буркин явно не оценил сердечности Михаила, зато Молодцов оценил. Он вышел вперед, нервно потряс руку Буркина и, быстро втащив его в свой кабинет, крикнул через плечо:
– Марина, назначь, пожалуйста, господину Каганову новое время!
Но Каганова уже не было в приемной.