Свет времени (сборник)
Шрифт:
«И вот – Усть-Кокса…»
Валерию Чаптынову
И вот – Усть-Кокса,
Есть село такое.
Две речки в нём
Ведут давнишний спор.
И день горит,
Как море золотое —
Пылает осень,
Скатываясь с гор.
И шепчет друг:
Изобрази сильнее,
Чем эта осень —
Даль и синеву…
А на глазах
Берёза бронзовеет,
Как будто в песне,
А не наяву.
И нам смешно,
И весело нам очень,
Канатный мост
Танцует
А над селом
Летит жар-птица – осень.
Летит,
Как кукурузник золотой.
«Окно распахну и застыну…»
Окно распахну и застыну
От пенья полночных цикад,
Звенящих потоков в долине
И звёзд, что просыпались в сад.
И тени деревьев, и птицы,
Колдуньи ночной тишины,
Возникнут в сполохах зарницы
И скроются в свете луны.
И мир, что пленился сияньем,
Без шума чадящих машин,
Придвинется, скрыв расстоянье
До самых далёких вершин.
«Кончается командировка…»
Кончается командировка,
Качается жёсткий вагон —
От Корчино до Арбузовки
Остался один перегон.
Какое приволье на крыше,
Как пляшут огни деревень,
Василий, Василий, ты слышишь,
Скажи-ка – какой нынче день?!
Ты видишь, вон люди, Василий,
Уже Арбузовские идь,
Наверное, сено косили
И завтра им снова косить.
Ну что ты шумишь, я не знаю,
Ну что тебе – душу травить?!
Я сам нынче день вспоминаю,
Я сам буду сено косить.
И чуждый тщете и рисовке,
Он смотрит туда, где видны
Родные огни Арбузовки,
Любимой его стороны.
«Проснусь среди ночи. И странно…»
Проснусь среди ночи. И странно —
Живу продолжением сна.
На тёмном полу осиянно
Виднеется рама окна.
Кружатся объёмные тени
В мерцанье небесных светил,
Как будто танцуют виденья
Незримых таинственных сил.
И блеск ободка циферблата,
И лунный поход за окном,
Качнувшись, уходят куда-то
И вновь продолжаются сном.
«Как пахнет сено?! Всё, как было…»
Как пахнет сено?! Всё, как было,
Не изменился сеновал.
Под самой крышей, за стропилом,
Всё также дремлет мой кинжал.
Когда-то я с упорством зека,
Пытаясь жар души унять,
Хотел убить им человека,
Чтоб деву у него отнять.
Но, слава Богу, он дуэли
Моей не принял, а она,
Как выяснилось, в самом деле,
Была в себя лишь влюблена.
Забылась горечь, всё забылось.
И только этот запах трав
Напоминает, как любилось,
В любви надежду потеряв.
И как тогда, лежа на сене,
Стараюсь думать не о зле,
И кажется вся жизнь мгновеньем,
Одним прекрасным на земле.
«Я в лес иду, мне ничего не надо…»
Я в лес иду,
Мне ничего не надо,
Я не охотник и не дровосек.
Я в лес иду на праздник листопада,
Как в храм идёт заблудший человек.
И грустно мне,
Душе моей в угоду
Летят на юг над золотом лесов
147 десантников погоды,
147 в доспехах пауков.
Листва звенит,
Воркует где-то белка.
Вот-вот начнётся дружный листопад,
И на часах недремлющая стрелка
По-новому предъявит циферблат.
«Зима всё ближе и яснее…»
Зима всё ближе и яснее.
Проспект пустынен, и с утра
Асфальт подмёрзший индевеет,
Как вытканный из серебра.
Стоят притихшие киоски —
Ждут свежих утренних газет,
И на газонные дорожки
Лёг белый стронциевый свет.
И как-то странно, что смеются
С утра всё громче воробьи —
Они умрут, но остаются,
И это песня их любви.
«Сидят грачи у телебашни…»
Сидят грачи у телебашни,
Взирая с грустью на коллег.
Сейчас бы им ходить по пашне,
Но на полях не стаял снег.
Перемешалось всё на свете —
Весна лишь на календаре.
А на дворе с позёмкой ветер
Холодный, словно в январе.
Увы, обрушились надежды —
Поля опять заметены.
Зима бесчинствует, как прежде.
Как прежде, медлит час весны.
Сидят грачи, кричат с мольбою,
И горестно на них смотреть.
Как часто платим мы любовью
За то, чтоб дома умереть.
«Я опечален тем, что не могу…»
Я опечален тем,
Что не могу
Услышать в пенье птиц
Твой звонкий смех.
Ты уронила варежку на снег,
Она, как алый цветик, на снегу.
Вот я снимаю лыжи,
Вот изба.
Бросаю в печь тяжёлые поленья,
И тает снег,
И видится тропа,
И вдоль неё чудесные растенья.
Они произрастают,
Как во сне,
Бутоны раскрываются их с треском,
И ты опять являешься ко мне
На той тропе,
Бегущей перелеском.
Я говорю:
«Вот видишь, я один.
Меня не понимает здесь никто,
Ничтожнейший
Из тысячи мужчин,
Я опьянел от музыки цветов.
Прошу – не уходи.
На всей земле
Я без тебя безмерно одинок…»
«Я бы осталась,
Только в феврале
Я не могу —
Я аленький цветок».
Она ушла,
Исчезло всё во мгле,
Погасла печь,
Рассыпалась зола…
«Я бы осталась,
Если б в феврале,
Услышать музыку цветов могла».