Свет юности [Ранняя лирика и пьесы]

Киле Петр

В середине лета

Справа лес, слева поле, И тропинка вьется в даль. Хорошо нам здесь на воле. Ничего не жаль. Вечереет. Все прекрасно. Лес и поле — не забыть. Жизнь прошла, нам это ясно. Ясно, как ее дожить. 4 апреля 1966 года.

В начале весны

С

крыш высоких струится тепло… Небо чище, улицы шире, — Так с весною беспечно светло Вдруг становится в мире! Сразу столько смеющихся лиц! Столько скромных, ищущих взоров! Столько старых и новых страниц Ты откроешь из разговоров… Засияет над морем закат. В смене дня, словно в смене столетий, Ты идешь, сам не зная куда, наугад, На людей натыкаясь, как дети. 5 апреля 1966 года.

В Пери

Сойдя с ушедшей электрички, Идем мы медленно проселком. В деревьях голых вьются птички, Не разберешь, какие толком. Снег бел, податлив, точно глина. Мы птичек кормим хлебом. С холма откроется долина В лесах, с далеким небом. Стоим в сиянье снега, И радость пламенная в нас, С руками, с мыслью человека, Бессмертные сейчас! 6 апреля 1966 года.

* * *

Твоим светлым дыханьем, Словно в трубку из-под воды, Я дышу с прилежаньем, Чтобы не было мне беды. Вижу мир я твоими глазами И иду, как и ты, не спеша. Надо всеми моими делами, Словно солнце, твоя душа. 9 апреля 1966 года.

За городом

Весенний лес доверчив, нежен. Колдует между веток свет. Ты снова юн и безмяжен, Как в синей дали детских лет. Тогда ты шел, и лед весенний, Рельефный, мокро голубел. И также было воскресенье. Ты громко песни пел! 20 апреля 1966 года.

* * *

1 С каждой встречей все нарядней, Все обдуманней наряд. Все живее, все смелее Глаз прекрасных взгляд! Говорит слова смешные И сияет вся! Неужели, неужели Ничего нельзя? 2 Вся прелесть твоя — движенье: Идти так, смеясь, стоять. И знать: красота — наслажденье, Свобода и благодать. Апрель-май 1966 года.

В Пери

Бревенчатый дом, две березы, Скворечник, на

ветке скворец… Вскипают знакомые слезы Во мне наконец. Здесь всюду и тонки, и властны Весенних птиц голоса. Безлистны еще, серо-красны Под небом живым леса. Дорога в дали родные Уходит, и душа вольна Лететь, лететь по России И петь без конца: весна! 7 мая 1966 года.

Весенние воспоминания

Убегали мы в лес от людей. Зеленели пока только ели. Прошлогодних желудей Мы искали, что белки, и ели. Желудь терпкий, как лес, как вино. В горло льются сладкие струи. Или мне так твои поцелуи Ощущать сквозь года дано? 13 мая 1966 года.

Ледоход

К Неве! К Неве! Лучась, играя, Лед ладожский, неосторожно колкий, Так поздно, в середине мая, Уходит, рассыпаясь на осколки. А между льдин суровой сталью Вода всплывает и вскипает, И снова лед синеющей эмалью, Шурша, со звоном наплывает! 16 мая 1966 года.

Ласточки над городом

Превыше крыш, куполов Над городом ласточки вьются. Свобода, стремление, зов — Так в душу мою и льются. Как будто твоя рука Коснулась души унылой: «Ах, будет валять дурака. Ведь некогда, некогда, милый!» День прожит, и что-то прочь. Над перистыми облаками Восходит белая ночь, И город грезит веками. 29 мая 1966 года.

* * *

«И с миром утвердилась связь…»

А. Блок.

Мы начинались, жизнь все снилась… Мы были резвостью смелы, Пока чуть насмерть не разбилась Душа о темные углы. Нам стало больно и обидно. Смеялись мы, как дурачки. Ведь жаль людей и жизни стыдно, Но снял я черные очки. Хоть в жизни глупостей довольно, Пускай бранит ее толпа. Я не скажу, что жизнь глупа, Я верю ей небогомольно. Уже не требую у ней Ни прав, ни красоты беспечной, Ни героических затей, Ни славы и ни правды вечной. Жить хорошо — поутру дождь, Сажусь о чем-нибудь писать. Сейчас собью в ботинке гвоздь, Иду по городу гулять. Вхожу я в жизнь людей невольно, И люди входят в жизнь мою. И в мире весело и больно, Смеюсь я, плачу и пою. 25 октября 1966 года.