Светлый эльф в царстве дроу. Спасти от навязанной жены
Шрифт:
В этот раз волосы Элена были собраны в низкий хвост, перевязанный под затылком черной лентой. Невольно я скользнула взглядом по сбившемуся ряду пуговиц его рубашки: один подол был ниже другого, и это бросалось в глаза. Похоже, одеваясь, Элендил витал в облаках и не заметил, как сунул пуговицу не в ту петлю. Учитывая, какой он был аккуратист, как тщательно следил за своим внешним видом, подобная небрежность удивляла. И настораживала. Элен то ли сильно спешил, то ли очень глубоко погрузился в мысли, когда собирался ко мне.
— Три часа назад расстались. Уже соскучился?
Я потянулась к его рубашке, чтобы перестегнуть пуговицы, но Элендил перехватил мою ладонь.
Какой внимательный взгляд! Элен смотрел так, словно хотел о чем-то спросить, словно стремился проникнуть мне в голову и найти ответ на определенный вопрос. Что успело случиться за эти три часа? Почему он так напряжен?
— Ты, — он замялся, явно чувствуя себя неловко. Его пальцы все еще сжимали на весу мою руку. — Ты разговаривала с Визаррой? О нас.
Его скулы вспыхнули, а взгляд метнулся к стене, чтобы не пересечься с моим.
Я не ожидала, что Элендил поднимет эту тему, и почувствовала себя застигнутой врасплох и пристыженной. Почувствовала, как мои собственные щеки запылали от стыда. Я соблазнила Элена в той пещере, склонила его к измене, но не защитила от последствий. А ведь это была моя ответственность!
— Я не…
О Великая, как сложно признаваться в собственном малодушии!
— Если я спрошу Визарру о нас и она откажет, мы больше не сможем оставаться наедине. Встречаться тайком станет слишком опасно.
Пятьдесят ударов плетью.
Мне почудился характерный свист, с которым длинный хвост из перевитых кожаных ремней рассекает воздух.
Договорив, я поняла, что так ничего и не пообещала Элену — ни пойти к его жене, ни взять на себя ответственность за наши отношения. Просто озвучила свои страхи.
Понял это и Элендил. Кадык над воротником его рубашки дернулся. Взгляд опустился. В центре лба пролегла глубокая вертикальная складка.
Неужели я предложу ему и дальше рисковать собой? Пятьдесят ударов плетью — наказание несмертельное, но унизительное. В публичной порке мало приятного.
Нет, надо набраться храбрости и поговорить с Визаррой, но заранее подготовить аргументы, до мелочей продумать все, что я ей скажу.
Я перевела взгляд на Элена. Он смотрел себе под ноги, кусал губы и выглядел так, словно пытается принять какое-то решение. А потом он это решение, похоже, принял. Обернувшись, Элендил взглянул на закрытую дверь с таким видом, будто ожидал, что вот-вот кто-нибудь войдет в комнату и застукает нас вместе.
— Заперто? — спросил он.
Я взмахнула рукой, и внутренние засовы дверного замка с характерным скрежетом въехали в пазы.
Под этот звук Элендил кивнул сам себе. Он повернулся ко мне, по-прежнему глядя куда-то в сторону, взял меня за руку и задумчиво провел по ладони большим пальцем.
— Хорошо, — сказал он каким-то своим мыслям. — Ладно.
А потом накрыл мои губы поцелуем.
* * *
Мы целовались страстно, исступленно и вскоре обнаружили себя в постели. Я сидела на Элене верхом, на его крепких бедрах, и промежностью чувствовала мужское возбуждение. Твердое и пульсирующее, оно сквозь слои одежды упиралось мне в пах.
Наблюдая за мной, оседлавшей его, Элендил замер. Его руки лежали на моих бедрах и едва заметно подрагивали. С улыбкой я распустила узел полотенца над грудью, и ткань упала назад, оставив меня полностью обнаженной.
Румянец на щеках Элена разгорелся ярче, губы приоткрылись, а грудная клетка приподнялась в глубоком вздохе. Несколько секунд Элен продолжал смотреть мне в лицо, затем тяжело сглотнул и опустил взгляд. В тех местах, куда устремлялся этот взгляд, кожу начинало покалывать.
Соски, живот, развилка ног, треугольник паха.
Почему бы и мне не усладить свой взор соблазнительным зрелищем?
Пальцы потянулись к пуговицам рубашки. У Элендила была шикарная грудь с развитыми мышцами, с маленькими светло-коричневыми сосками, выпуклая и гладкая. А живот! Как соблазнительно смотрелся этот рельефный живот между полами расстегнутой рубашки. Сейчас он подрагивал, расслаблялся и напрягался под моими прикосновениями.
— Что ты делаешь? — прохрипел Элендил, когда я взялась развязывать его штаны.
— Нет? — спросила я, остановившись в ожидании ответа.
Взгляд Элена метнулся к закрытой двери за моей спиной. Несколько секунд Элен смотрел на нее, прислушиваясь к тишине, потом опустил веки и откинулся по подушку.
Сдался.
Пока я высвобождала из одежды его член, Элендил, казалось, не дышал. Его плоть набухла от желания и была такой влажной, что легко скользила в ладони. Стоило обхватить ее, тяжелую и горячую, и мой любовник дернулся, застонав сквозь зубы.
Как приятно было его ласкать, наблюдать, как он мечется подо мной, как хватает воздух пересохшими губами и вжимает затылок в подушку, выгибая белое горло.
Снова и снова, не контролируя себя, Элендил подбрасывал бедра вверх, навстречу моей руке. Его пальцы с такой силой сжимали простыню, что несчастная ткань готова была порваться. На лбу между бровей, сведенных в выражении сладкой муки, вспухла и пульсировала голубая вена, а волосы у висков намокли от пота.
Элендил мычал, хрипел, румянец перекинулся на его шею, растекся по верхней части груди. Живот поджимался, и густая влага с головки члена капала на дрожащие кубики мышц.
С закрытыми глазами, вслепую, Элендил нашел мою грудь и прикоснулся сначала осторожно, неуверенно, робко, а потом с жадностью смял в ладонях. Он готов был кончить, балансировал на самой грани, его мокрый, жаждущий член пульсировал все сильнее, все отчаяннее, как вдруг громом среди ясного неба раздался стук в дверь. Оглушительный и настойчивый.