Светлый остров
Шрифт:
— Не нужно плакать, Эллин. Вам незачем бояться меня, — он остановился и, увидев, как она вытирает глаза руками, спросил, есть ли у нее носовой платок. Она покачала головой, удивившись столь прозаическому вопросу, потом удивилась еще больше, когда он достал из кармана свой платок, наклонился и бросил его ей на колени.
— Все мои платки в чемодане, — сказала она и с любопытством посмотрела на него после того, как вытерла глаза.
— Оба ваших чемодана наверху, в замке, — он поднялся и позвонил, потом приказал
— Оставьте их в самой лучшей комнате для гостей, — добавил он, слегка обрадованный удивлением Эллин.
— Я не останусь в этом доме, — с чувством заявила она, — я хочу домой — сейчас же!
— Домой? — повторил он, нахмурившись. — Наверное, вы хотите вернуться на корабль?
Эллин покачала головой, сказав, что она хочет домой. Ей вспомнилась та ночь, когда Эстелла отдала ей билет и одолжила одежду. Как она радовалась, особенно когда тетя Сью облегчила ее проблемы, поддержав ее и без колебаний предложив присмотреть за Джинкс. Глаза Эллин снова наполнились слезами, иона вытерла их платком.
— Это был мой первый отпуск за шесть лет, — сказала она с дрожью в голосе, — я не могла поверить в свое счастье, когда Эстелла дала мне билет, — и вы мне все испортили. Хотелось бы мне отплатить вам! — вспыхнула она, повторив то, что сказала раньше.
Лицо Симона было похоже на маску, но за ней в его глазах было раскаяние. Казалось, что он не был таким бесчувственным, как она думала. Он прошелся по своей прекрасно меблированной комнате и сел в кресло у окна.
— Расскажите мне о себе, — предложил он, — вы упомянули тетю, с которой живете. У вас есть другие родственники, кроме сестры?
— Нет, только моя тетя.
— Значит, вы с тетей живете одни?
После небольшого колебания Эллин кивнула. Ей не хотелось говорить с этим человеком о Джинкс.
— Да, мы живем одни с тетей Сью.
— Вы сказали, что она больна?
— Да, у нее артрит, и я думаю, она больна чем-то еще. Она не сказала мне, потому что знает, что я буду беспокоиться, но я чувствую, что у нее что-то с сердцем.
Его глаза странно блеснули.
— Вы будете беспокоиться… — он колебался некоторое время, прежде чем что-то добавить, потом широкая усмешка тронула его губы.
— Так вы и ваша сестра похожи лишь внешне. Она ни о ком не беспокоится, она отказывается от всех своих родственников. Эстелла сказала Суласу, что она совсем одна в мире.
— Это ее дело, — Эллин чувствовала себя обязанной сказать это, но потом пожалела, потому что Симон быстро согласился с ней, сказав, что «дело» — слово многозначное.
— Кем вы работаете? — спросил он, довольный тем, что она покраснела из-за его высказывания о ее сестре. Эллин тронула руками свои щеки, пытаясь не краснеть так быстро.
— Я работаю в магазине — я помощник продавца.
— Тогда почему же, о Господи, вы солгали? — требовательно спросил он после мрачной тишины. — Я не вижу в этом никакой необходимости.
Она нервно облизнула губы.
— Мне не следовало лгать, — призналась она, — но мне хотелось, чтобы вы думали, что я занимаюсь более интересным делом, чем работа за прилавком в магазине.
— Вы — дура! — рассерженно заявил он. — Как можно жить с таким количеством лжи! А имя — вам вовсе не нужно было называть себя Эстеллой.
— Нет, нужно. В списке пассажиров я значилась как Эстелла.
— Ну и что же? У многих другие имена, чем те, которые зарегистрированы в списке пассажиров, я говорю об именах. Должен признаться, я был очень удивлен, когда увидел, что вы не такая, как я себе представлял. Я не мог подумать о том, что допускаю ошибку, — конечно, мне ни на минуту не приходила в голову идея о близнецах, и не пришла бы, даже если Сулас не сказал, что у Эстеллы нет родственников. Однако несмотря на то, что я не мог догадаться о своей ошибке, я был так ошеломлен, что спросил вас о работе, — он в раздражении покачал головой. — Вы всегда так легко лжете?
В ее глазах вспыхнуло возмущение. Она не знала, как привлекательна, будучи рассерженной, поэтому совершенно не обратила внимание на блеск в глазах Симона.
— Вы пытаетесь найти оправдание своему поступку? — гневно спросила она. — У вас не было никакого права руководствоваться этой дьявольской идеей наказания в своих действиях. Если бы вы воздержались от этого, ни вы, ни я не пережили бы столько неприятностей.
На какое-то время его лицо снова превратилось в маску ледяного отчуждения, и на какое-то мгновение его глаза снова вспыхнули диким блеском.
— Я говорил вам — месть необходима, чтобы вернуть нам чувство самоуважения.
Эллин ничего не сказала, и он спросил, одобряла ли она образ жизни своей сестры и то, как она обошлась с Суласом.
— Я уже говорила, что не одобряю ее образ жизни, — напомнила она ему, — но это не значит, что я хочу, чтобы ее наказали. В конце концов, она моя сестра.
— Я прав в своем выводе, что вы очень мало общаетесь с ней?
— Я навещаю ее четыре или пять раз в год.
— А она? Она навещает вас или вашу тетю?
Эллин неохотно покачала головой, она не могла понять, к чему все эти расспросы.
— Нет, Эстелла никогда не навещает нас.
Он откинулся назад с напряженным и немного огорченным лицом, и она еще раз подумала, что он не такой бесчувственный, каким казался на первый взгляд. За его спиной высокие платановые деревья закрывали лужайку своей тенью, и около забора цветущие гранатовые деревья шелестели зеленой листвой с золотисто-оранжевыми и красными цветами. Сапфировое небо, казалось, приобрело стальной оттенок из-за яркого солнечного света.