Светоч жизни
Шрифт:
Вспыхнула молния, до ушей долетел раскат.
Они были одинаково близко – водитель и старик. И старик казался девочке куда страшнее, чем мертвец. Арина уже собралась кинуться в руки водителю, когда за противоположным окном с вспышкой молнии она увидела более чем знакомое дерево.
Огромная берёза ещё три лета назад была расколота молнией. Всё, что осталось от некогда прекрасного дерева – выжженная сердцевина и ствол вокруг, подобно вывернутому зонтику.
А сразу за ним – был крутой поворот и змеиный обрыв. Местные его повадились ещё обрывом смерти называть. Сколько здесь человек разбилось –
Бросив панический взгляд на сидение водителя, где естественно было пусто, девочка успела сделать шаг ближе к поручням, и это было последнее, что сделать она успела. Автобус круто занесло, краем он зацепил дерево.
Единственно живую пассажирку швырнуло вперёд, в стекло, потом на мгновение наступила темнота.
Когда Арина открыла глаза, над головой были крупные-крупные звёзды. Где-то в стороне что-то мощно шумело, напоминая не то о гигантском костре, не то об огромном водопаде.
Тело было лёгким-лёгким, она его почти не чувствовала. А вот руки поднять она не смогла. Не видела своими глазами, но в то же видела всё немного со стороны. Так странно, так смешно.
Как будто на мгновение она стала призраком. Совсем невесомым, очень-очень лёгким. Тонким.
Не было больше молний, ушла стороной гроза с громом, не проронив на раскисшую от постоянных дождей землю ни слезинки. Автобус догорит до углей, Арина это понимала отлично.
Как и то, что её не успеют найти, не успеют спасти.
Повсюду была кровь.
Она текла реками по её загорелым рукам, текла по щеке, текла по разорванному боку. Багровое полотно испортило её самую любимую рубашку, и теперь поднималось выше. Как будто кому-то есть дело до её рубашки!
Как будто…
Сознание мутилось.
Реки крови сливались воедино, с каждым мигом затягивая её в погребальный багровый саван. Где-то в стороне мелькнуло ядовито-зелёное свечение и пропало.
Где-то снова мелькнуло что-то яркое, светлое. Она ничего не слышала. Только видела сквозь резь в глазах, больно было даже так, как маленькая юркая машинка, не справившись с управлением, оказалась в кювете. К счастью, не с той стороны, где автобус.
Мир качнулся, перевернулся вверх ногами, и она снова смотрела на него своими глазами. Краем глаза видела, как блестят в лужах её крови разноцветные осколки ветрового стекла огромного автобуса.
Её… выкинуло оттуда?
Как это называется? Инерция? Кажется, в газете было… Что во время аварии непристёгнутый человека может вылететь в окно…
Сознание мутилось, слабело. Кажется, Арина слышала чей-то крик. Или это был птичий крик? Здесь, в лесе неподалеку, жили совы. И они страшно ухали, и бабушка, ведя маленькую Арину за руку, когда они ходили за грибами, говорила, чтобы внучка никуда-никуда не уходила.
Потому что тогда совы прилетят и украдут её.
Арина верила…
А потом вместе с бабушкой сушила и нанизывала на толстую нить крепкие белые боровички, чтобы с ними сделать зимой вкусный наваристый суп.
Какая чушь лезет в голову. На глаза навернулись слёзы.
Больно ещё пока не было, но только пока.
Наверное, всего ненадолго, всего на чуть-чуть, но она отключилась снова, потому что когда открыла глаза, над ней было лицо – миловидное женское лицо с рассеченной правой бровью, и кровь капала по этому лицу прямо на лицо самой Арины.
– О, а ты живая, подруга! Надо же крепкая какая. Ты только не спи, слышишь? Я уже скорую вызвала. Хотя по таким дорогам они доедут не скоро. И тягать тебя нельзя. А то я бы тебя отвезла в больницу… Хотя куда мне. Ну, и поворот. Мне друзья говорили, что здесь какой-то караул в этом отношении, но мне и в голову не пришло, что тут всё так плохо. Подруга, не спи! – рявкнула женщина, заметив, что глаза девочки начали закрываться, потом она заговорила чуть мягче. – Не спи, девочка. У тебя в любом случае после такой аварии будет сотрясение мозга, при нём – спать нельзя, ни в коем разе. Уснёшь – уже не проснёшься. У меня так подруга. Уснула и не проснулась. А у неё собака была, такой знаешь огромный вислоухий пёс. О! Знаю! Давай я угадаю как тебя зовут? А то я всё подруга и подруга. Я Ксения. Ксюша. Ксюта. Правда, не Оксана, в том смысле, что Ксения на самом деле, даже по паспорту!
Речь незнакомой женщины журчала и журчала, укачивая, утешая.
Наверное, если она немного поспит… Всего чуть-чуть…
– Не спи! Не спи, подруга! Ну, открывай глазки! Давай поиграем!
«Почему она так надрывается?» - Арина слепо распахнула глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на незнакомке. – «Зачем? Я ей никто, она меня не знает. А сидит тут и отчаянно пытается помочь, как будто заняться больше нечем! Ей бы самой в больницу, вон кровь всё течёт и течёт. А тут ещё этот зеленоглазый где-то рядом… бродит…»
– Давай так, если я угадываю букву твоего имени, ты дважды моргаешь. А если нет – то не моргаешь… ну или моргаешь нормально. А то, кажется, люди же не могут без моргания. Главное, не моргай редко, а то я подумаю, что ты спишь, а спать тебе нельзя! Согласна? Моргни два раза.
Арина бы улыбнулась, какая настырная! Но моргнула.
– А! – предложила Ксения и засмеялась. – Твоё имя начинается с «А»? А ты знаешь, что люди, чьё имя начинается с этой буквы, всегда стремятся к лидерству? Быть всегда впереди, не бояться никаких преград и достигать цели. Такие хорошие качества!
Арина так не думала. Характер доставил ей немало проблем, что в школе, что вот на первом курсе. Не умела общаться с людьми, да и к лидерству не очень стремилась, зато добиваться поставленных целей она более, чем хотела.
Вышла на повышенную стипендию, своими силами. Только… всё стало ещё хуже. Социум – это такое болото.
Девочка устало смежила веки.
– Не спи! Я ещё не знаю твоего имени! После «А» пойдёт «Л»?
«Алина? Или Алёна? Или Альбина?» - сознание плыло, а на сочетание «а» и «л» так много замечательных женских имён. Куда лучше, мягче, чем её звонкое и бабушкино «Арина».
– Нет? Я не угадала? Как странно! Мне казалось тебе подойдёт имя «Алёна», Алёнушка. Надо же! И на старуху бывает проруха! Тогда «к»!
«А какое имя есть на «ак»? Ак… Ак?» - мысли ворочались как снежный ком, распадались, снова собирались, снова распадались. – «Знаю Актинью. Но разве в наши дни такие странные имена детям родители дают? А ещё… Ак…»
Моргнув один раз, девочка задумалась, перебирая в памяти имена. Ксения засмеялась:
– Ладно-ладно. Значит, не Аксинья. Д?
«Ад… Адель? Ещё хуже».