Светоч жизни
Шрифт:
Анклав вначале смеялся, потом насторожился, потом начался новый виток грубости. Как это так, почему смеют отбирать у них Арину и её учёбу. На это Олесь Русланович мило улыбнулся (тогда Ринго присутствовала вживую и только и удивилась тому, какая у этого спокойного мужчины роскошная улыбка) и сообщил, что эксклюзивные права Анклава на ученицу закончились в тот самый момент, как из-за их безалаберности и бесхребетности она попала в беду.
Всё. Теперь передавать ей знания будут те, кто будет ориентироваться не на эфемерную выгоду, а на то, чтобы девушка знала достаточно, чтобы выжить.
Подход у Анклава и СБ к обучению был диаметрально противоположный. Таша смеялась, когда по вечерам Арина рассказывала об учебных приколах.
Четверо сильнейших рассердились и не вняли. Тогда в отместку им Ринго отправили на практику в полуночный спецназ под начало Гусара и Марата. И только тогда Анклав сообразил, что ещё немного, и доверие их ученицы будет подорвано настолько, что даже при очень большом желании, они не смогут ничего исправить. И взялись за дело, уже на этот раз совершенно серьёзно и от души. Нужно было многое наверстать…
Вот если здесь была зона запрета, в этом месте, куда Ринго привёз Пашка, тогда ничего удивительного в его словах о могущественных мира сего.
Зоны запрета появлялись в разное время, по разным причинам. Объединяло их только одно: в них было категорически запрещено применять заклинания, имеющие в своей основе намерение кому-то навредить. Неважно, косвенный или прямой вред – в любом случае, это заканчивалось очень плохо! За атакующее заклинание или активное проклятье – смерть на месте, и это ещё очень везло при таком исходе.
Так что, даже если там, впереди, Арину ждал сам Пятый, его покровитель или их назначенная главная жертва – Маэстро, ничего Ринго не грозило.
Страшно было, в её предположениях было слишком много «если», слишком много того, чего она не могла узнать. К тому же, внутри горел счетчик. Сорок восемь часов. Арина сама не могла сказать, откуда она взяла этот срок. И почему она так в нём уверена. И к тому же…
Чем ближе она подходила к леску, ощущение того, что она здесь уже была, становилось всё явственнее, всё четче.
Машина давно осталась где-то позади.
В лицо потянуло запахом речной свежести, и неожиданно перед глазами распахнулся берег реки. Рыжий закат скакал огнями по спокойной речной глади. Ветер приподнял немного влажные пряди Арины, скользнул по шее противным холодком. По спине потек пот. Девушка нервно облизнула губы.
Да. Конечно.
Она была здесь. И вчера. И позавчера. Она была здесь не в реальности, а в мощном стихийном предвидении. Она была в том самом месте, где Пятый договаривался с заказчиком о том, что пора бы и Светоча убить. Что не след ей жить…
Арина выбралась из леска, независимо оттряхнула джинсы.
Здесь никого не было. Она знала. Даже не так. Она ЗНАЛА, что здесь не было никого. Уже очень давно. Ни живых, ни мертвых, ни стражей. Не было даже магии…
Была только едва уловимая линия страха, тянущаяся из болезненного прошлого.
Хотелось заговорить, но снова разумная предосторожность шепнула, что здесь лучше сохранять молчание. И перед пирсом, не позволяя себя задуматься, Арина избавилась вначале от ботинок, затем от банданы. Вжикнула молния, на берег упали джинсы, джинсовка и лёгкая рубашка. Оставшись только в майке и белье, девушка двинулась по пирсу вперёд. Всё началось не здесь, всё началось немного ниже… немного глубже…
Пирс тянулся и тянулся, проминались под ногами нагретые за день доски. А потом впереди показалась широкая площадка. Именно здесь был… будет… тот самый страшный разговор. Именно здесь в видении Арина встретила кого-то.
И именно отсюда нужно было начинать, чтобы понять, что и откуда началось.
Перил здесь не было.
Ринго набрала воздуха в грудь и нырнула…
Глава 28. Шестеро.
Вода тёплым покровом обнимала Арину, не препятствуя ей, но и не помогая. Вода была абсолютно обычной. Без примеси магии или чего-то, что нельзя было бы вместить в определение «нормальности». Ни следа магии, ни следа зачарований.
И спускаясь всё глубже и глубже в подводный мир, девушка размеренно считала про себя до десяти, контролируя «дыхание» магического воздушного купола вокруг себя. А мысли, как назло, не хотели быть в одном месте, не хотели дать ей на чём-то сосредоточиться. Бегали, прыгали, сталкивались, возвращая то в прошлое, то в будущее.
Арина не любила уроки плавания (а они у неё были), порой откровенно их игнорировала, порой придумывала десятки отговорок. Анклав повадился ставить её на эти уроки вместе с Ливием и Антоном. И если со своими седыми волосами рано или поздно Арина смирилась, то вот шрамы демонстрировать кому попало она категорически не собиралась. И неважно было, насколько близки ей, как напарники, эти двое. Что Ливий, с которым она не раз делила кровать, что Антон, который изображал порой «высокие» чувства, оставались по-прежнему в этой категории.
Заниматься спортивным плаванием и нырянием Арина стала только когда её обучением занялись в СБ. Как раз Марат учил её нырять. Ругался при этом страшно, но это было ещё до того, как он начал ненавидеть Арину. Так что в её арсенале был добрый десяток заклинаний на все случаи подводных ситуаций.
Ливий всегда злился, что напарница в принципе отказывалась с ними пойти куда-то за пределы рабочих заданий.
Арина не знала своё будущее, но в настоящем не видела ничего, что могло бы изменить ситуацию. Ни один, ни второй «напарник» не сделали ничего, чтобы действительно заслужить доверие своей напарницы. И если «Арина» доверяла им по умолчанию, как очень вежливая, наивная и просто доверчивая девочка, то вот Ринго также по умолчанию им не верила и, пожалуй, даже что и остерегалась, бывало, что и ненавидела.
Внутреннего конфликта между этими двумя личностями не было. Да и различало их по сути всего одно – магия. Магия была той границей, за которой Арина засыпала, а просыпалась Ринго. Всезнающая, всеведущая, ненавидящая собственный дар. Всё знать было больно, обидно, досадно. Хотелось то закричать, то швырнуться чем-нибудь тяжелым в этих великовозрастных недорослей, то попросту их прибить! А ещё была их святая уверенность в том, что Ринго просто очень рада им помочь, в любой ситуации, при любых исходных.