Светящееся пятно

Вентворт Патриция

Мисс Мастермен вернулась минут через двадцать. Ее брат гонял шары в бильярдной. Увидев на сестре шубу и шляпу, он нахмурился и спросил:

— Где ты была?

Прежде чем ответить, она подошла к столу. Мастермен наблюдал за ней с растущим беспокойством, а когда услышал ответ: «Выходила отправить письмо», это беспокойство перешло в тревогу. Он хотел спросить ее, что это за письмо, но вовремя сдержался. Конечно, это его не касается, но после смерти старой Мейбл Ледбери Агнес практически не писала писем. Кому же она написала теперь?

Они стояли на расстоянии ярда друг от друга. Мастермену не нравился взгляд сестры. В нем ощущалась необычная твердость, как будто она приняла какое-то решение и намерена его осуществить несмотря ни на что.

— Не

лучше ли тебе снять шубу? — сказал он, отложив кий. — Здесь жарко.

Агнес проигнорировала это замечание и спокойно сообщила:

— Я написала мистеру Трауэру, что мы нашли новое завещание.

— Ты что, с ума сошла?

— Нет. Я говорила тебе, что больше так не могу. В письме я сообщила, что его нашли в банке из-под печенья, так что никаких неприятностей не будет.

— Ты спятила! — повторил Мастермен.

Она покачала головой.

— Вовсе нет. Я подумала, что лучше сразу тебе рассказать. А теперь я, пожалуй, сниму шубу.

Впоследствии Мастермен был рад, что Леонард Кэрролл выбрал этот момент, чтобы войти в комнату, очевидно, решив со скуки поиграть в бильярд. Агнес вышла с тем же бесстрастным видом, и Мастермен был удовлетворен, разбив молодого Кэрролла наголову. Это куда лучше, чем ссориться с сестрой. Какой смысл, раз письмо уже отправлено? Им придется пройти через это, но он примет ее предложение насчет пятидесяти тысяч. Таким образом, он ничего не потеряет и будет в безопасности. Знал бы он, что Агнес так себя поведет, то вообще не стал бы рисковать. У женщин для таких авантюр кишка тонка.

Покуда продолжалась игра в бильярд, Джастин вошел в Милл-хаус.

— Надень шляпу и выйди, — сказал он Доринде.

Они зашагали по дороге к деревне в сгущающихся туманных сумерках. Из труб деревенских домов вились струйки дыма, сливаясь с туманом. В воздухе ощущался запах гниющих листьев и навоза.

Отходящая от первого дома дорожка тянулась между высокими изгородями и нависающими деревьями. Джастин и Доринда молчали, пока не свернули на нее. Они чувствовали, что должны сказать слишком многое и что об этом лучше говорить, когда рядом никого нет.

Первым заговорил Джастин:

— Как твои дела?

— Приходила полиция… — вместо ответа сообщила Доринда.

— Они виделись с миссис Оукли?

— Нет, мистер Оукли им не позволил. Он сказал, что она неважно себя чувствует. Завтра они вернутся, а сегодня поговорили с горничной и со мной.

— Расскажи поподробнее.

— Они держались очень любезно, не старались меня запугать. Вопросы задавал старший инспектор, а другой записывал мои ответы. Прежде всего меня спросили, давно ли я знала мистера Порлока.

— И что ты ответила?

Доринда посмотрела на него сквозь туманную мглу. Между изгородями и под деревьями было почти совсем темно. Джастин велел ей надеть шляпу, но она вышла в твидовом пальто и с непокрытой головой. Коричневый цвет пальто сливался с осенними красками опавших листьев, голых веток и бурой земли. Волосы Доринды скрывали тени деревьев. Видно было только ее лицо, лишенное красок и почти всех характерных черт, словно первый набросок портрета на тусклом темном фоне. Девушка казалась Джастину близкой и далекой одновременно. Он мог дотронуться до нее, протянув руку, но в тот момент сомневался, что ему это удастся.

— Я ответила, что совсем его не знала до визита к нему вчера вечером, — сказала Доринда после небольшой паузы. — Господи, кажется, что это было уже давно… — Она вздохнула. — Прости… на меня что-то нашло. Потом я добавила, что когда мы вошли в гостиную, я его узнала.

— Значит, ты им рассказала?..

Голос Доринды внезапно стал совсем детским.

— Мне казалось, я должна им рассказать, и я подумала, что лучше сделать это сразу же.

— Ладно, продолжай.

— Ну, они задали много вопросов. Я рассказала им, что, когда я знала мистера Порлока, его звали Глен Портеус и он был мужем тети Мэри. Они спросили, когда она умерла, и я ответила, что четыре года назад. Тогда они осведомились, развелась

ли тетя Мэри с мужем, и я сказала, что она получила развод лет через семь после того, как он ушел в последний раз, и что с тех пор я его не видела. Они спросили, уверена ли я, что Грегори Порлок это Глен Портеус. Я ответила, что уверена и что он понял, что я узнала его. Я догадалась по тому, как он на меня смотрел. Ну, потом они стали расспрашивать про фотографию, которую я подобрала на полу в детской — не знаю, кто им об этом рассказал. Я сказала, что точно такая же фотография была у тети Мэри, и я сразу ее узнала. Тогда они вернулись к этой ужасной истории в магазине «Де Люкс». Знаешь, что я думаю, Джастин? Что все это подстроил Злой Дядюшка, чтобы лишить меня работы у Оукли. Он ведь не мог рассчитывать на то, что я его не узнаю, и ему не хотелось, чтобы вдруг возник кто-то из его прошлого и заявил: «Это вовсе не Грегори Порлок, а Глен Портеус. Моя тетя Мэри развелась с ним, потому что он был законченным негодяем».

— Возможно, ты права.

— Кажется, они знают мисс Силвер. Когда я рассказала им, как она говорила с управляющим магазином, молодой полицейский усмехнулся и воскликнул: «Ну, еще бы!», а старший инспектор сказал, что мисс Силвер очень уважают в Скотленд-Ярде. О, Джастин, как бы я хотела, чтобы она была здесь!

— Почему?

— Из-за Оукли — я боюсь за них. Помнишь, как миссис Оукли закричала, увидев Порлока мертвым, и назвала его Гленом? Должно быть, она знала его до того, как он стал Грегори Порлоком, а ведь считалось, что она вовсе его не знает. Меня все это пугает. Миссис Оукли все время плачет, а мистер Оукли выглядит, как на похоронах. Они оба напуганы. Она боится признаться ему, а он боится ее спрашивать. Это ужасно!

— Мне не нравится, что ты живешь там, — сказал Джастин.

— Дело не во мне. Я не могу не испытывать к ним жалости, даже если…

— Что ты имеешь в виду, Доринда?

— … даже если это пугает меня, — еле слышно повторила она.

Невысказанная мысль, пугающая Доринду, повисла между ними во мраке. Смертельный удар нанесла рука отчаявшегося человека — может быть, женская, а может быть, мужская…

— Такие люди, как Глен Портеус, напрашиваются на убийство, — вздохнув, добавила Доринда.

Глава 26

— Вы примете мисс Мойру, миледи?

Леди Пемберли позавтракала в кровати и сейчас читала газету.

— Мисс Мойру? — переспросила она. — Рановато она явилась. Да, конечно, приму. Возьмите поднос и попросите ее подняться.

Свет падал на газетный заголовок: «Убийство в сельском доме». Когда дверь открылась и Мойра Лейн вошла, она заметила заголовок, но еще раньше успела разглядеть бледное суровое лицо под густыми волосами серо-стального цвета, которые Сибилла Пемберли зачесывала назад — на манер моды восемнадцатого столетия. Все в комнате было очень качественным и очень простым — никаких безделушек и ярких красок; темный портрет маслом покойного лорда Пемберли над камином; под ним на каминной полке вазочка с белыми камелиями; пурпурное постельное покрывало, которое Мойра непочтительно именовала балдахином для гроба; кружевной чепчик с алыми лентами; прекрасная шетлендская [14] шаль поверх ночной рубашки, похожей скорее на одеяние монахини. Все это было хорошо знакомо Мойре: именно то, что она ожидала увидеть. Первый ее взгляд был брошен на лицо леди Пемберли, которое не сказало ей ничего, а второй — на газету, которая сообщила слишком даже многое. Судя по огромным заголовкам и фотографиям, эта газета была не из тех, которые обычно читала кузина Сибилла. Следовательно, Досон специально принесла ей ее, а если так, значит, там упоминалось не только об убийстве, но и о самой Мойре Лейн.

14

Шетлендские острова — группа островов па севере Шотландии