Свежий ветер
Шрифт:
************
Кайден
Вот почему я так долго сомневался, принимать ли то первое повышение до лейтенанта-коммандера. Вот почему чувствовал себя так неуверенно, командуя собственным взводом. Не то чтобы мне и раньше не приходилось отвечать за других солдат, и я вполне способен был думать за себя. Проблема состояла в том, что прямо сейчас в моей голове полным ходом шла война между тем, кем я являлся, и тем, чего от меня требовало мое звание, и я понятия не имел, как примирить эти стороны. Мне так хотелось сказать, что я верил ей – разумеется, верил – и что пойду за ней, куда бы ни завела нас эта миссия, сколько бы раз мне ни пришлось отринуть сомнения
Но майор во мне требовал, чтобы я переждал, оценил ситуацию, прежде чем бросаться в омут. Мне тяжело давалось осознание, что в случае чего мне некого будет винить, кроме себя, и что если я ошибусь, последствия могут оказаться катастрофическими. Если я доверюсь ей, не стану обращать внимания на последние тревожные открытия и окажусь неправ… только мне придется держать ответ. Я носил звание майора, я являлся старшим по званию офицером на «Нормандии». В мои обязанности входило быть подозрительным, держать Шепард на расстоянии вытянутой руки, не позволять ее хрипловатому голосу и по-прежнему смертоносному танцу на поле боя влиять на мои суждения.
Сейчас она пребывала в ярости, потому что оперативники «Цербера» определенно открыли охоту на нее. Мы слышали их переговоры, слышали, как они выкрикивали ее имя и приказывали друг другу уничтожить ее, несмотря ни на что. Впрочем, у них ничего не выходило. Никому не удастся уничтожить Шепард, тем более нескольким церберовским агентам, которых застали врасплох. Особенно после того, как она провела шесть месяцев в заточении и теперь просто горела сражением. Их старания напоминали попытки остановить торнадо коктейльным зонтиком. Джена все еще была последовательна и жестока в бою, ее стиль все еще представлял собой смесь грации и подавляющей мощи. У наших врагов не было шансов.
Я на самом деле замер на месте, когда впервые увидел, как с боевым кличем Шепард пронзила церберовца клинком, появившимся из ее инструметрона.
И снова я поймал себя на том, что с радостью бы смотрел, как она сражается, целый день, а судя по периодически доносившимся восхищенным ругательствам, я понял, что и Джеймс по достоинству оценил ее способности. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, учитывая, что мы наблюдали за величайшей коммандос Альянса за всю его историю.
Попав в длинный коридор, мы лицом к лицу встретились с многочисленным противником. Мгновенно оценив обстановку, Джена покинула укрытие и тремя выверенными выстрелами расправилась с тремя стражами, попав строго в крошечные щели их щитов. Конечно, таланты Шепард этим не ограничивались, однако отвечая на вопрос, что делало ее столь особенной, в первую очередь я бы отметил ее врожденную безупречную меткость и координацию, которая позволяла ей взаимодействовать с окружающим миром так, как никому другому. В иной жизни, в иное время из нее вышла бы великолепная танцовщица.
Мы так давно не сражались бок о бок, что меня удивила та легкость, с которой мы сейчас понимали друг друга. Как и раньше, нам не нужно было даже переговариваться: я сосредотачивался на чем-то, и она уже находилась именно там, где требовалась ее помощь, ожидая подобной отдачи и от меня. Это и вправду было как в прежние времена.
Сейчас же я наблюдал, как Джена разговаривала с Лиарой, пока та взламывала консоль, и старался побороть желание прислушаться, убеждая себя, что не имею на это права, хотя как майор и должен был следить за ней. Бросив взгляд на своих
Если бы только я мог убедиться, что Шепард и вправду та, за кого себя выдает, что она на самом деле действует из правильных побуждений, несмотря на доказательства обратного… тогда я рискнул бы, но не раньше. Я понятия не имел, какие доказательства мне нужны. Я не знал, почему моя униформа не позволяла мне следовать за ней, потому что именно этого я хотел. Последние четыре месяца, проведенные вдали от нее, были адом; я понимал, что разделяющее нас расстояние только заставляет меня еще больше сомневаться в ней. И все же единственного ее взгляда хватило, чтобы напомнить, что время не сумело приглушить мои чувства к женщине, когда-то бывшей моим командиром.
Снова проверив периметр, я оглянулся на Шепард как раз в тот момент, когда она отворачивалась обратно к консоли, тяжело вздыхая, будто на ее плечах лежала тяжесть всего мира.
Нет, не мира – галактики.
Внезапно Джена посмотрела на меня – будто проверяя, что я все еще тут – и встретилась со мной взглядом своих янтарных глаз. Она замолчала на середине предложения, задумчиво поджав пересеченные шрамом губы, а затем, продолжив говорить, снова обернулась к Лиаре. Я почувствовал себя полным идиотом, потому теперь мои мысли занимало то, каково было бы провести пальцами по коротким волоскам на ее затылке, просто приблизиться и прикоснуться к ней. Но я не имел права даже думать об этом, потому что она потеряна для меня.
Когда пальцы Лиары запорхали по клавиатуре, Шепард подошла ко мне и, остановившись рядом и снова тяжело вздохнув, очевидно расслабилась, а я ощутил в воздухе слабый запах ванили, металла и огня.
Ни один из нас не произнес ни слова. Мы продолжали бдительно следить за обстановкой, сохраняя в чем-то уютную тишину и наслаждаясь тем, что до сих пор живы и что-то предпринимаем. Я хотел извиниться за то, на что указывал чуть ранее, и объяснить, что если бы все зависело только от меня, я без тени сомнений бросился бы за ней, как прежде. Но время и место были неподходящими для подобного разговора.
После этого небольшого проявления солидарности обстановка между нами немного разрядилась. Мы снова спокойно разговаривали друг с другом, и, снимая шлем с убитого церберовца, Джена даже назвала мою идею удачной. А в следующее мгновение она запнулась на полуслове, и я похолодел от ужаса: вместо человеческого на нас смотрело усохшее, пустое лицо хаска.
– Боже всемогущий, - едва слышно выдохнула Шепард, протянув руку к серой коже его щек, - как это случилось?
Что она подразумевала? Тех ли, кто сделал это или же сам процесс? Нахмурившись, Джена провела пальцем по черной выступающей вене вокруг глазниц мертвеца.
Я заметил, как ее взгляд переместился на собственные пальцы на лице убитого врага, губы приоткрылись – казалось, ей никак не удавалось привести в порядок собственные мысли. Мне в голову вдруг пришла идея. Этот солдат был церберовцем, и «Цербер» же воссоздал и саму Шепард. Перед глазами встала картина: ее безжизненное тело собирают воедино. Пока она находилась в их руках, с ней могли сделать все, что угодно, даже то, о чем оперативник Лоусон не знала бы. Становилось все очевиднее, что в своих исследованиях они готовы были пойти практически на что угодно.