Свежий ветер
Шрифт:
– В этот раз всего несколько часов – думаю, вас порадует эта новость. Что же касается первого вопроса, то вас ранило шрапнелью, которая буквально исполосовала броню. Вы потеряли сознание в результате удара взрывной волны. Я права, лейтенант?
На мгновение я удивилась, почему, черт возьми, она спрашивает меня, да еще и решила, что я все еще лейтенант, но, открыв глаза, поняла, что она смотрит вовсе не на меня. Повернув голову, попутно отметив, что шея тоже болела, я первым делом увидела обнаженный мускулистый торс, освещенный для пущего эффекта флуоресцентными лампами медотсека. Наслаждаясь разливающейся по телу приятной
Он заметил? В любом случае я могу свалить это на сотрясение. Против воли мои глаза опять скользнули вниз, и, приложив усилие, я вновь подняла взгляд. Лейтенант имел довольно симпатичное лицо, но это я уже знала. Да, дело определенно в сотрясении. Не то чтобы я никогда прежде не рассматривала его, но не в присутствии же доктора!
– Все верно, - ответил Кейден, глядя на меня с тревогой. – Должно быть, взорвалась одна из канистр – все случилось очень быстро и совершенно неожиданно.
– Все в порядке, Аленко, - с трудом прохрипела я, в то время как руки Чаквас сместились к моему плечу. – Я в состоянии пережить свою ошибку, так что можешь рассказывать.
Он отрицательно покачал головой.
– Не было никакой ошибки. Все произошло на моих глазах - ты никак не могла знать, что тот ящик взорвется. Думаю, даже робот не подозревал об этом – взрыв нас всех застал врасплох.
– Робот?
– Что-то шевельнулось в памяти. Чаквас достала какую-то скобу и принялась прилаживать ее к моему забинтованному плечу. – Кажется, я помню робота. Но… как нам удалось выбраться? Нас практически окружили.
– Не скажу, что было легко. Эш сумела донести тебя до переходного шлюза, а вскоре после этого нас подобрала «Нормандия». Как бы то ни было, мы добились своего, коммандер – Тали работает над раскодированием полученной информации.
– Не стоит скромничать, Кейден, - вновь вступила в разговор Чаквас, и я заметила, как лейтенант открыл рот, собираясь возразить. – Из-за ваших фокусов чуть не сгорел ваш имплантат. Хорошо, что мы направляемся на Цитадель – там есть, кому подлатать вас. В противном случае, полагаю, вы надолго бы выбыли из строя. – С блестящими глазами она повернулась ко мне. – Я слышала, это было весьма впечатляюще, коммандер. Молодой лейтенант почти наверняка спас вам жизнь.
– Со мной была Уильямс, - быстро произнес он, словно ему отчаянно не хотелось признавать свои заслуги.
– Именно Уильямс и рассказала мне о вашем эффектном проявлении героизма, - сказала Чаквас тоном, говорящим, что она уже составила свое мнение и менять его не собирается. – Она утверждала, что если бы не ваша биотика, вы все были бы мертвы.
Я снова повернулась к Аленко – он выглядел так, словно хотел возразить ей, но передумал. Закрыв рот, он слабо улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки. Смущен, но искренен. Кейден не имел привычки прибегать к ложной скромности.
Я пожалела, что не увидела того, что он сделал. Я обожала его биотику, то, как он мог изогнуть мир одним лишь усилием воли. Мне обязательно нужно будет расспросить Уильямс. Он спас мне жизнь, в то время как мог погибнуть сам. Пожалуй, теперь мы были в расчете за Иден Прайм. Черт, я даже осталась должна.
Вероятно, болеутоляющее сделало меня сентиментальной.
Он все еще с
– Как ощущения, коммандер? – поинтересовалась доктор, закончив свои манипуляции со скобой и моим плечом. Я попробовала согнуть руку и почувствовала тупую боль, однако сустав оказался надежно зафиксирован, а предплечье помещалось в перевязь.
– Нормально. Каковы повреждения?
– Ничего такого, что бы ни зажило быстро, к счастью. Похоже, у вас выдающийся талант к выживанию. Раны по большей части поверхностные, однако если бы ваши товарищи не использовали остатки системы доставки медигеля вашей брони, вероятно, все закончилось бы гораздо хуже – вы вполне могли потерять слишком много крови. Легкое оказалось почти пробито, но вас доставили на корабль достаточно быстро, чтобы избежать тяжелых последствий. Мышцы местами порваны, я наложила на проблемные места первоклассный медигель, так что все должно зажить самым лучшим образом. Любому другому пациенту я бы прописала как минимум две недели постельного режима, но сомневаюсь, что вы воспользуетесь этим советом.
– Вы абсолютно правы.
– Тогда просто будьте благоразумны, коммандер. Да, ваши раны заживают быстро, но все равно воздержитесь от участия в операциях как можно дольше, давайте больше отдыха руке – никакого бокса с кроганом, и все будет в порядке.
– Обещаю вести себя хорошо, - ответила я. – В любом случае с этой перевязью стрелять я не смогу.
– Не снимайте ее по крайней мере неделю. Что же касается вашего лица, то я сделала все, что смогла, и если вы будете держать рану в чистоте, то шрам не должен быть сильно заметным. Сами посмотрите, - с этими словами Чаквас передала мне зеркало.
Я совсем забыла о своем лице. Не поэтому ли Кейден смотрел на меня так странно – словно я лежала на смертном одре? Не то чтобы я раньше не имела шрамов. Взяв зеркало в здоровую руку, я заглянула в него.
Ничего страшного – порез длиной в несколько сантиметров, огибающий левую глазницу. Рана хорошо сошлась, а ее края удерживались вместе маленькими белыми полосочками.
– Мне нравится, - заявила я, вполне допуская, что когда в голове прояснится, мое мнение может измениться, однако сейчас меня это не волновало. Новое дополнение к узору шрамов и татуировок, покрывавших мое тело – часть истории моей жизни.
– Мне тоже – подходит к другой стороне, - нервно рассмеявшись, произнес Кейден.
Что он сказал на самом деле, было: «Я достаточно смотрел на твое лицо, чтобы запомнить расположение всех шрамов», и, очевидно, он тоже понял это, потому что поспешил добавить «коммандер», стараясь восполнить недостаток официальности в своем замечании. Я не знала, почему внутри у меня все стянулось в тугой узел, и решила и это свалить на сотрясение.
Я снова заглянула в зеркало, надеясь увидеть, что он имел в виду. Самый большой шрам вертикально пересекал мои губы с правой стороны рта, еще один находился на правой щеке и пара рассекала правую же бровь. Да, лейтенант определенно был прав: новый шрам словно восстановил равновесие. Я издала звук, выражающий интерес и согласие, и Чаквас нахмурилась.